Торрес Дель Пайне, "Итальянский" Cектор

Чтобы слегка отступить от линейности изложения, попробую перейти к “локационному” описанию нашей эскапады на край земли. И начну я, пожалуй, с “Итальянского Сектора”. Только не пытайтесь отыскать его на карте заповедника Торрес-Дель-Пайне: это такая чисто персональная, собирательная локация. Начинается она примерно в трёхстах метрах от пристани катамарана, прямо за забором приюта - Рифужио Пайне Гранде и простирается на северо-восток вдоль красивого озера Scottsberg, которое чилийцы на картах зачем-то называют “лагуной”. А потом ещё дальше, за Французскую реку (Rio Frances), до, собственно, Итальянского палаточного лагеря, откуда, собственно, и виртуальное развание. “Французский” же палаточный лагерь (Camp el Frances), в котором мы приютились, расположен на берегу следующего озера, Lago Nordenskjold. Это плюс минут тридцать-сорок затяжного и быстрого спуска в направлении ещё одного, последнего в цепочке палаточного лагеря - Куэрнос (Campamento Los Cuernos, они же “Рога”, но лично мне больше по душе “Рожки”).

Вид с пристани Pudeto на юг

А теперь обо всем по порядку. Катамаран, други мои любезные, это по настоящему круто. Нет, не очень быстро, но крайне устойчиво и очень располагает к неторопливым съёмкам. Контраст бирюзово-изумрудной волнистости Лаго Пехое, травянисто-зелёных холмов среднего плана и ледяной синевы вершин на горизонте на юге (это слева по курсу) и на севере (это справа). Всезнающий GPS нам подсказывает, что на юге распростёрся массив Cerro Serrano. Если хорошенько присмотреться, там даже немаленький ледник присутствует, и это несмотря на то, что максимальные высоты в южном направлении примерно 1200-1500 метров. Практически как в Крыму. С непривычки прикольно.

Первый взгляд на массив Cuernos

На “южные горизонты” получается засматриваться только до тех пор, пока катер отваливает от пристани и “прокачивается” первые две-три сотни метров. Как только громоздкая посудина вырывается на оперативный простор, из ниоткуда налетает крепкий патагонский ветер. Хитрецы, успевшие вовремя просочиться на верхнюю палубу, начинают судорожно одеваться и усиленно укутываться. Порывы ветра вышибают не только слёзы, но и дух: нормально вдохнуть и выдохнуть против ветра получается, только если упрятываешь нос и рот в высокий воротник штормовки.

Приключенцы готовы к свершениям

Начинаю по-хорошему завидовать своему более опытному и хитрому соседу, который для устойчивости упирается бедром в поручень наружного ограждения. - Самому-то мне досталось две тонких провисающих цепочки, пристёгнутых хлипкими на вид карабинчиками к стойкам, ограничивающим отделение для лёгких грузов. Так как в текущий рейс место пустует, моим “нижним 90” остаётся только совершать возвратно-поступательные движения в противофазе с мощными ударами волн. Так как качка в основном бортовая, а я развернут корпусом поперек движения судна, сидящая напротив молодая леди уже с некоторой опаской на меня искоса посматривает, и очень скоро, прикрывая обеими руками свои несомненные достоинства, начнёт громко призывать на помощь свободных от вахты членов экипажа и прочих сочуствующих.

Ещё один прекрасный вид на юг

Ветер настолько силён, что пытается сорвать с головы по самому максимуму утянутый капюшон штормовки. Разговаривать на расстоянии в полметра совершенно невозможно, приходится во весь голос орать прямо в ухо соседу. Но разговаривать разговоры уже особенно некогда: зелёный холм, что справа по курсу, немного сдвигается за корму и на сцену медленно, с императорским достоинством выползают Cuernos Del Paine - “Рога Пайне”.

С растительностью в самом прямом смысле слова "голяк"

Таким коллективным названием здесь почитают амфитеатр ну очень характерных и быстро узнаваемых 2500-метровых пиков. За скупое слово “характерных” меня прямо сейчас могут немножко побить англоязычная часть попутчиков-озероплавателей, потому, что для них эти самые пики Куэрнос ну как минимум “знаковые”, “культовые”, “канонические”, и прочая, прочая, прочая. Прямо сейчас мы рассматриваем Куэрно Восточный, Куэрно Главный и Куэрно Северный. Вот Вы хоть чилийским вином меня больше никогда в жизни не угощайте, в упор не верю, что эти самые Куэрнос снизу и до до верха гранитные.

Прикид а'ля Торрес

Все утверждают, что совсем-совсем гранитные, но белого (ну хорошо, пусть даже бело-жёлтого...) гранита в руках подержать пока не доводилось. Промежуточный слой между однозначно гранитной подложкой и точно такими же гранитными гребешками, венчающими все вершины массива Куэрнос, ну очень похож на типичные осадочные конгломераты. Да и способен ли вообще настолько твёрдый, в общем-то, материал, как гранит, порождать настолько многочисленные и протяжённые осыпи?!! Так и буду продолжать не верить, пока своими собственными ногами поближе не подберемся, и своими собственными руками не потрогаю...

Вершины Серро Пунта Барилоче (слева) и Серро Пайне Гранде (справа)

Самое главное в нашем нелегком фотографическом деле – умение грамотно раскорячивать локти и в совершенстве освоить боевой вынос бедра. Стоит только немного повернуться в погоне за понравившимся ракурсом, и возвратиться в исходное положение уже не получится. Потому, что не тот, так другой сосед с зеркалкой уже растопырился с севера на юг и с запада на восток одновременно, что та рыба-шар при приближении неведомой опасности. И места, чтобы хоть центр тяжести как-то восстановить, вообще не остаётся. Зато, из-за постоянных тычков, прижиманий и потираний на палубе становится значительно теплее. Так вот, чисто броуновсеим движением, и греемся.

Водопад Salto Grande (Большое Сальто) в анфас

Подсознательные надежды сфотографировать какого-нибудь гуанако или викунью в естественной среде обитания разбиваются вдребезги о безжизненные скалы побережья. Трава вроде везде растёт, даже кое-где деревца зеленеют, но ни птиц не видно, ни более крупной дичи. Я уже даже сомневаюсь, что рыба в Лаго Пехое водится: иначе без крикливых чаек или каких-нибудь ещё более охотничьих бакланов пейзаж бы не обошёлся. Когда непрекращающийся ни на миг ветер срывает с волн шапки пены и швыряет их к тебе в лицо, понимаешь, что свалившись в воду, до ближайшего островка можешь и не доплыть. Прямо не брызги, а драконобойные ледяные копья “председателя” Белых Ходоков (если верить Джорджу Р.Р. Мартину) или Короля Ночи (по версии HBO) - пять градусов по Цельсию от силы. Суровый, неприветливый край...

Массив Куэрнос в полный рост (вид с озера Таое)

На полпути в трёх слоях одежды - и это учитывая тёплый фирменный флис! - становится не слишком комфортно. Следовало ещё и пуховку в оперативном резерве оставить. Корячусь, пытаясь отснять бирюзово-изумрудный водопад, мощно и неожиданно открывшийся справа. В теле-оптику хорошо видны опоры разрушенного моста. Троп или дорог, ведущих почти в створ водопада, в путеводителях не отмечено, а значит, по берегу “сюда нельзя”. А ведь когда-то наверняка было можно... Заранее обидно. (И это мы еще даже в малейшей степени не представляем, сколько всего-разного-всякого “нельзя” в национальном парке “Торрес Дель Пайне”. Иначе не сходя с места - благо, до капитанской рубки пять ил ишесть шагов - захватили бы “Hielos Patagonicos Sur” и повернули бы обратно).

Стоик лёгкого ветерка

Рожки - Куэрнос, тем временем, подбираются ещё ближе, а заслоняющие их холмы сходят почти на нет. Прекрасно просматривается Французская долина и одноимённый ледник (по плану завтра мы собираемся прогуляться именно в эту сторону). Счастье и простор ненадолго: Лаго Пехое и наш курс плавно загибается на север, открывая панораму на самый западный предел заповедника – Cerro Paine Grande. Эта горная система на добрых полкилометра выше массива Куэрнос, её двойная вершина покрыта снегом и льдом, из-под которых свисает парочка замечательно сине-зелёных ледовых карнизов.

Торрес Дель Пайне (для лучшего понимания масштабов озера Таое)

Ближайший к нам, левый пик называется Cerro Punta Bariloche. Странноватое название, учитывая, что в основе лежит арауканское слово variloche (“люди-из-за-горы”). Очень бы хотелось понаблюдать людей, пришедших именно вот из-за этой горы, учитывая, что как раз за её широкой “спиной” расположен знаменитый ледник Грей, площадью “всего каких-то” 270 кв. км. Если нигде не напортачим, мы должны увидеть и его, но только денька через четыре. А если погода расплачется навзрыд, то может случиться, что и через все пять.

Cuerno Norte (Северный, слева), Cuerno Principal (в середине) и Cuerno Este (Восточный, справа)

Со стороны Rеfugio Paine Grande, к которому мы как раз приближаемся, пристань ещё более скромная, чем Пудето. Гружёный катамаран швартуется еще осторожнее, явно из боязни что-нибудь поломать. Вода в озере Пехое все такая же непрозрачно-бирюзово-зелёная. Так как бухта защищена с востока скальным массивом, на каменистом пляже практически штиль. Толпа пассажиров как будто срывается с привязи. Каждый считает своим долгом первым ухватиться за самый маленький рюкзачок и спрыгнуть на твёрдую землю. Вообще-то я даже читал, почему. Это - легкоходы, что живут в “стойбищах” за озёрами и хотят успеть прямо сегодня сбегать во Французскую долину или на озеро Грей, чтобы успеть вернуться на ночёвку в Рифужио Пайне Гранде, потому что во все остальные места стоянок с собой нужно тягать палатку.

Выбор Трёх Богатырей - WC!

Мы же, напротив, полностью автономны. Нам - кабанам всё равно предстоит заниматься “логистикой” палатки и провизии на своём собственном горбу. Если кому надо - пусть себе бегут неуклюже. А мы тем временем культурно позавтракаем. Да ладно Вам придираться, для настоящего молдаванина и стоя - культурно, особенно если <улчор де вин - зачёркнуто> тетрапак от “Clos” с сухим красным пока еще наполовину полон. Кстати, на будущее – чилийские майонезы и кетчупы в целом хороши. Но заранее запасайтесь дополнительными полиэтиленовыми кульками, потому что крышечки на “тюбиках” ну просто никакущие и резьба на них мелкая и ненадёжная. Всего одно неловкое движение при упаковке рюкзака - имеешь реальный шанс изгваздать все вещи “густеньким и питательным”. Ну,“ЗА ПРИЕЗД!!!”

Купание в озере Таое запрещено. Да и кто полезет в +5С.

На сцену выглядывает солнышко, самое время нагрузить организмы первым переходом. Диких перепадов высот и расстояний нам сегодня не обещается, заоблачных вершин - тем более. Ползём сначала по ровненькому, вдоль берега озера, принюхиваясь к незнакомым зеленям и по необходимости подгоняя снарягу. Панорамные виды на 270 градусов (потому, что укутанные густой тенью и поросшие кустарником скалы за спиной не в счёт...) завораживают. До Французских стоянок по плану топать 2.5 часа, но мы можем это сделать и за три, и даже за четыре. Расчехляем фотоаппараты и - начинается. На каждые десять шагов вперёд три шага назад и два в сторону, потому, что ракурс уже не тот. И так - каждый по очереди. До “очень красиво” окружающий мир пока не дорос, зато он необычен и не имеет аналогов как минимум в моей внутренней картине реальности.

"Полируем" красное чилийское кетчупом.

По ощущениям, мы приехали немножко раньше “настоящей” весны – нужно еще недели две-три, чтобы по всё, что может и собирается цвести, расцвело, как положено. Остаётся довольствоваться чем-то отдалённо похожим на лавровый лист, с упругими и округлыми глянцевитыми листиками и вишнёво-алыми, иногда даже уходящими в чуть малиновый оттенок цветами. Серёжка именно под такой случай обзавёлся китайским мануальным объективом со светосилой F/1.2, что добавляет его рабочему процессу <полную задницу огурцов - зачёркнуто> определенную изюминку, а общую скорость перемещения так вообще сводит к нулю. Значит - опять сбрасываем рюкзаки и отдыхаем. Неописуемо и прЭлЭстно отдыхаем.

Запоздалые пешеходы спешат на восток.

За неглубокой, но живой и шумной рекой начинается затяжной взлёт по диагонали неожиданно сухого хребта. Он почти песчаный и достаточно протяжённый, поросший высоким разнотравьем, вздыбившийся одиночными скальными выступами. Маркировка тропы даже избыточна по моим понятиям, а любого фотографирующего человека так и вовсе способна привести в лютое бешенство. Когда поднимается выше, начинают появляться первые “скелеты” деревьев.

Эк их, болезных, перекосило-то!

Долина, сбегающая к небольшому озеру Skottsberg (ну действительно, 2.5 км х 1 км - ну какое же это “озеро” в сравнении с 15+ километрами Lago Grey или того же Lago Nordenskjold) отличается от всего, увиденного нами до сих пор. Но, к сожалению, чересчур похожа на всё то, что нам с болью предстоит рассматривать в ближайшую неделю. Выбеленные, как человеческие кости, стволы деревьев, пострадавших от нашумевших на весь мир пожаров 2011-2012 годов, простираются влево и вправо, насколько только хватает глаз (Напоминаю, что мы сейчас на одной из локальных лидирующих высот).

Понюшка Огненного Куста (Fire Bush).

По приезду домой я отыщу в Сети фотографии, где всё подножье массива Торрес Дель Пайне, включая даже пристань Пудето, было чёрным. Но пока всё вокруг мертвенно-белое, причём иссушенные солнцем стволы даже белее облаков и, уж тем более, синевы неба, что в комплексе со странно-призрачным оттенком воды в озере порождает неизгоняемое ощущение что - массаракш-и-массаракш - мир вокруг вывернут наизнанку.

Небо Патагонии прелестно и никогда не повторяется.

Кустарник, кустарник и опять кустарник. Ну, естественно, всё это не без колючек. В этом смысле всё, что выше травы, в южной Патагонии в чём-то сродни растительности на планете Пирр у Гаррисона: сходить с тропы даже ради удачной фотографии не хочется. Кроме того, идти вдоль озера достаточно топко. Местами, где уж чересчур болотисто, даже деревянные мостики или настилы уложены, длинные, метров по двадцать-тридцать.

Долог и каменист путь до Французского сектора.

Хочется отметить, что если знать, куда именно смотреть, деревянные мостики через водно-болотные "угодья" Торрес-Дель-Пайне прекрасно различимы на Google Earth. На заболоченных подъёмах и спусках деревянные настилы идут ступенями, заставляя вспоминать уже не о Гаррисоне, а о "И грянул гром…" Бредбери: "Ни в коем случае не сходите с тропы…" все такое. Мы все равно сходим, потому, что так - чудесатее.

Медитация на Lago Pehoé.

Отроги Серро Пунта Барилоче нависают над тропинкой острыми параллельными рёбрами. Согласно законам линейной перспективы, им давно уже положено хоть немного улечься к горизонту - ведь мы находимся прямо под вершиной горы - но они выглядят точно такими же неприступными, как и от приюта Пайне Гранде. Может, этот эффект высоты усиливает полное отсутствие зелени: не к чему привязать толщину каменных ступеней, счёт которых, при достаточном увеличении, можно вести на десятки. Похоже, пожар успел побушевать вокруг всего озера Skottsberg: мёртвый лес, обступивший нас ещё на подходе, тянется вдоль всей водной глади и выплёскивается вправо-вверх, широкой волной белизны заполняя почти всё поле зрения.

Ещё один "Огненный Буш". Интересно, старший или младший?

Сквозь ветви начали проглядывать забавные чёрные рожки Куэрно Главного и Куэрно Северного. Горы-сёстры теперь намного ближе и читаются гораздо детальнее. Мозг начисто отказывается верить, что от их подножья до вершины более двух километров: из-за огромных пустых пространств глазам просто не к чему привязаться. Разве что если продраться из кушерей на полянку и попробовать оба ближайших Куэрнос в полный рост сфотографировать. Сразу понимаешь, что тебе потребуется очень-очень широкоугольный объектив или несколько кадров вертикальной панорамы. То-то Сережка всю дорогу сокрушается, что 24 миллиметра на широком конце его штатного зума для Патагонии просто издевательство. И надувательство.

Тропы на Торрес Дель Пайне удобны и легко читаемы.

Очередной невысокий перевал – перепад высот всего метров тридцать или сорок – и мы у нового, на это раз, для разнообразия, безымянного озера. На законных основаниях устраиваем поваляшки: примерно половина пути пройдена. Уже можно частично рассмотреть дальний склон Французской долины, зубчатый гребень всех второстепенных "Куэрнос", а также самые верховья Французского ледника - Glacier Frances, расположенный на нашей стороне массива Серро Пайне Гранде.

Следы пожарищ 2011-2012гг. Израильтяне таки умеют правильно сжигать туалетную бумагу!

Гуанако на ближнем берегу озёр, похоже, не водится. Соответственно, нет и крупных хищников, которым здесь тупо жрать нечего. Тем не менее, пешеходное движение между лагерями Пайне Гранде, Итальянским и Французским в ночное время запрещено. Типа, это опасно, потому что - пумы. Вот что-то не встречал я на канале National Geographic роликов, в которых упитанные андские (огромная просьба не путать с адскими) пумы питаются червями, мышами или, там, сусликами! Птиц крупнее воробья мы тоже, кстати, до сегодняшнего дня в Чили не видели. Отбившимися от крупных <стай - зачёркнуто> групп китайскими туристами только и пробавляются, болезные.

Двое над озером Lago Skottsberg.

Ленивое отставание - самое лучшее, что мы смогли придумать. За два часа пути встречаем всего три малочисленные группы - две попутные и одну встречную. Большая часть “пешеходов” - с Дальнего Востока, то ли китайцы, то ли корейцы (более южных - вьетнамцев, тайцев и кхмеров я немного различаю). Все группы - налегке, с солидными местными гидами, иногда даже с двумя на группу. Не то, что мы - самодеятельные бардачники с негуманными баулами на горбу... Ближе к Французской долине зона лесных пожарищ заканчиваются и тропа ускользает в лес. Настоящий, зелёный лес (в Парке Торрес Дель Пайне это большая редкость).

Вершина Пунта Барилоче, вид по диагонали.

Самое интересное, что деревья - это тот же самый кустарник с зубчатыми глянцевитыми листиками, чем-то отдалённо похожий на бук-недоросль, что честно сопровождал нас на всём протяжении дороги от Рифужио Пайне Гранде. Пылающие красным огнём соцветий “огненные деревья” (это я уже только по приезду домой таким умным стал, и про вечнозелёный embothrium coccineum, оно же Chilean Firetree, оно же Notro, начитался) самым приятным образом разнообразят тусклый, в общем-то, пейзаж. Не устаём с ними за это фотографироваться.

Пациент отдыхать изволит.

А справа, за деревьями, уже вовсю шумит и плещет о перекаты Rio Frances – Французская река. Меня лично, если честно, весьма напрягают все эти английские, французские и скандинавские долины и озёра. Здесь ещё - специально для любителей Фудзи и васаби - ещё и Японский сектор имеется, но он уже несколько лет закрыт к посещению. Берегут мать-природу, типа. Так вот, к чему это я, неужели на весь огромный южно-латино-американский континент, да ещё и за долгие до-испанские столетия не насобиралось горстки-другой аборигенно-индейских, ладно, пусть даже испанских терминов, чтобы хоть самые главные вершины и долины озаглавить?!!

Соцветья огненного куста.

...Пожалуй, Чили - первая страна, в которой настолько скудное влияние местного колорита встречаю. Ведь почти за 12000 лет до Христа здесь появились первые прямоходящие! А намного позже именно здесь обитали аоникенки (aonikenks), они же техуэлчи (tehuelches). Да и западно-побережно-островные кавескары (kawesqars) с совсем уж арктически-южными яганами (yaganes) наверняка на своих пирогах <за огненной водой - зачёркнуто> с Огненной Земли в гости к оседлым (как пишут) техуэлчам на кружку мате заплывали... Современная топонимия об этом историческом наследии почему-то тщательнейшим образом умалчивает. Наконец впереди появляются повороты, за которыми открывается по настоящему Неизведанное. Даже не просто Неизведанное, а прямо ВАУ, какое Неизведанное.

Вершина Серро Пайне Гранде во всей красе.

Там, где тропинка наконец сворачивает вглубь Французской долины, открывается сносящий крышу вид на Cerro Paine Grande. Я практически не сомневаюсь, что это именно он: более величественному и обледенелому здесь находиться просто нечему. 2700 метров строго-заповеданной чистоты и ослепительного сияния никогда не таявшего льда. О возможной силе ветра там, наверху, и всём сопутствующем холоде здесь и сейчас вообще думать не хочется. Хочется радоваться вслух, что завтра впереди целый световой день именно Французской долины, а не чего-нибудь другого. Мне начинает казаться, что слухи о том, что именно эта долина - не самое выдающееся и запоминающееся место на безбрежных просторах парка Торрес-Дель-Пайне сильно преувеличены. Ну да утро вечера мудренее.

El viento Patagonico, он же "лёгкий патагонский ветерок"

Пока мы медленно крадёмся вдоль крутого берега реки, то и дело подныривая под нависающие над головой толстенные ветви. А в безопасных для движения промежутках посматриваем краем глаза в сторону Главного и Северного Куэрнос - они теперь уже совсем рядом, правда, все ещё за рекой. Да, это явно не осадочные породы... Уж слишком монолитны и однородны они по фактуре и цвету. Плюс боковое освещение свою роль играет: совсем не по-осадочному блестят скалы. Прямо вот смотришь - и отчётливо слышишь нет, не просто звон, но лирическое сопрано стального крюка, сопротивляющегося забиванию в монолит 700-метровой вертикальной стены... Мы же так психовать не станем, а свернём, наконец, к подвесному мостику, по которому - специальной табличкой - разрешается ходить строго по одному.

Французская долина становится ближе.

Думаете, перестраховываются? В вопросе канатов - да, однозначно перестраховываются. Но в контексте хлипких, местами явно успевших подгнить за зиму и явно сколоченных на скорую руку полуторасантиметровых досок - я со своим неполным центнером лучше уж хорошенько придержусь обеими руками за тросы. Это вам никак не непальские подвесные мосты в районе Аннапурны, по ним <бронепоезда - зачёркнуто> караваны тяжелогружёных ишаков нос в хвост гуськом ходят, а мост при этом под ними даже не скрипнет!

La Espada (Меч), La Hoja (Лист), а так же западная стена Куэрно Северного (для понимания масштабов - высота его светлой части примерно 650-700м).

Чтобы по настоящему оценить и сфотографировать вид на долину приходится дойти до середины моста, и там выжидать на полусогнутых минуту-другую-третью. - Мало того, что из-за, собственно, твоего движения всё качается, так потом ещё и ветром вместе с мостом вдоль течения мотыляет. Солнце за облако зашло, яркость освещения упала, в результате из доброго десятка кадров всего пару относительно приличных, остальное – пусть и резкие, так композиция вкривь-вкось - как на качелях.

Всего каких-то 80-100 лет - и всё это восстановится.

Если получается хоть на миг оторвать взгляд от севера, голова тут же поворачивается строго на юг: там вид не хуже. Ведь мы уже миновали жмущийся к реке Итальянский лагерь, места для палаток в котором почти полностью распродаются за год (!) до открытия туристического сезона на Торресах (это не опечатка и не ошибка - за полгода их уже однозначно не закажешь, на собственном опыте проверено) и поднялись метров на сто выше по одному из юго-западных отрогов Куэрно Главного.

Cerro Paine Grande, вид из низовий Французской долины.

Теперь под нашими ногами распростёрлось не только озеро Nordenskjold, но и озеро Pehoe, a если позволить себе немножко помечтать, то может быть, даже кусочек озера Del Toro. - Я насчитал в окуляр целых четыре водных глади, но так как береговая линия незнакома и очень сильно расчленена, нужно плотно ковыряться с картой и азимутами на GPS. А кто ж меня будет столько времени ждать? Народ несётся вперёд - читайте, в направлении заслуженного горячего питания - примерно как наш домашний кошак, краем уха заслышавший громыхание любимых вкусняшек “Cat Chow” от компании “Purina”.

Куэрно Северный. Напоминаю - снизу - гранит, сверху - метаморфические породы, читайте, дочерна пережаренные вулканом сланцы, песчаники и всякие прочие "суглинки".

Между прочим, если всё-таки изловчиться и зацепиться одним глазом за азимуты на GPS, то прямо на юге правильным одиноким конусом высится, чтоб Вам мало не показалось, Cerro Tenerife. Именно так, и не меньше. Если OSM и Google Earth не сговорились тайком, и нам не врут (я специально дважды перепроверил), то у чилийцев имеется своё маленькое (1590м) приватное "Тенерифе". Оно явно и недвусмысленно унаследовано от конкистадоров, мучающихся пронзительной ностальгией по <марочному портвейну - зачёркнуто> далёкой Отчизне. Вот и живите теперь с этим. И вслух радуйтесь, что это просто Тенерифе, не прямо вот сразу Тейде.

Групповушкам - нихт, шагомарш строго по одному!

Последний переход или, как выражаются тусующиеся в Итальянском лагере янки, last leg меня лично слегонца подкосил. 65-литровый рюкзак и сам по себе нелёгок, фото-железяки на пузе полу-пудовой гирей к сырой земле тянут, а тут ещё, если не круто вверх, то затяжной вниз, за этим снова вверх и ещё раз круто вниз. Потом ещё было чуть-чуть по ровному, но местами хорошенько мокрому, а местами к тому же ещё и колючему. Так что когда объявились деревянные щиты-указатели, заявляющие о приближении к “ресепшену” Французского поселения, я уже готов был не только не жечь домов и не мочить родственников установивших эти самые щиты, но даже мысленно пообещал не исполнять на свежих пепелищах комических куплетов.

Французская долина в целом гостеприимна, но посидеть негде: всё под ногами - колючее.

Невзирая на изрядную удалённость и оторванность от цивилизации (именно так кажется, когда корячишься во Французский лагерь пешком от пристани Пайне Гранде...) всё вокруг живенько так. И даже культурненько. Деревянный домик “приёмной” приветливо оранжевеет ящиком для добровольных пожертвований, на котором присутствует не только отечественное “Gracias” и вполне ожидаемое “Спасибо”, но даже родное “Multumesc”. А замочек китайский на ящичке-то, тем не менее, висит. До полного доверия и всего прочего развитого интернационализма / всеобщего братства на югах Чили ещё не довоспитывались. Всё солидно. Предъявляешь распечатки оплаченных фактур и паспорта, тебя проверяют по толстому изгвазданному “кондуиту” и широким жестом приглашают на территорию. Выбирайте, дорогие гости, себе настил по вкусу и мгновенно наступит вам счастье неминучее.

Сяду на пенёк и хоть поулыбаюсь: пирожка в котомке всё равно ни одного нет...

Самое главное в вопросе выбора настила, или, если хотите, платформы (в середине дня их пустует остаточно много...) - не слишком увлекаться и не заковыриваться чересчур вверх по рельефу для достижения ещё большей интимности проживания. Как минимум потому, что бесплатные душевые с горячей (!!!) водой и, что ещё более важно, санузлы с проточной водой и унитазами находятся метров на 50 ниже уровня подводящей и отводящей тропы. Несмотря на расположенность в лесу, крутизна склонов и плотность “застройки” палаточного лагеря достаточно высоки, чтобы поиметь сложности в попытке уединиться в случае, ну, давайте скажем, “оперативной полуночной необходимости”. Так что если полуночные желания Вашего организма резвы до полной стремительности, располагайте треккинговые палки и мощный фонарик на расстоянии вытянутой руки. Ими же, при наличии достаточного опыта и соответствующей подготовке, можно отогнать от своей платформы заспанного соседа, по той или иной причине не успевающего на “jour fixe” с белым фаянсовым amigo).

Озеро Nordenskjold и пик Cerro Tenerife, заблудившийся в 12000км от Испании.

...Лично меня расположение палаток в лесу, да ещё на склоне всегда приводило в истинное успокоение: не сдует, не затопит, присвистевшим сверху каменюкой не нахлобучит. Но - это в Крыму. Или, там, на грузинском Кавказе (ниже уровня леса, естественно). В Патагонии все по-другому. В Патагониии случается аборигенный ветер. Идёшь, весь такой из себя безопасный, по замечательно оборудованному лагерю, по маленькому идёшь, никого не трогаешь, а прямо поперёк прекрасно утоптанной тропы раскорячилась ну вот только-только что отломанная ветка толщиной в добрых два кулака. А ведь костров здесь разжигать нельзя под страхом штрафа, между прочим, размерностью в цену нескольких авиационных билетов до Патагонии... Это я в том смысле, что не люди её отломали и приволокли. Что при особенно удачном стечении обстоятельств (читайте, порыве ветра...) во Французском секторе всегда следует быть готовым от неожиданности “заодно сходить и по-большому”.

Camping Frances. Наверх - к палаткам, вниз - к "геодезик полихедронам", то бишь геодезическим куполам приюта для богатых.

Если заранее не подготовиться к установке двухдуговой свободностоящей палатки на дощатую платформу, можно обрести на свою голову и целый ряд других неожиданностей. Например, привезти из Москвы однодуговую палатку - как сделал наш Серёга - и ни разу в жизни её до этого не устанавливать. Тут уже две успевшие установить свой домик молдавские “неожиданности” выстраиваются в шеренгу, и со с трудом сдерживаемым ржанием гарцуют вокруг чужого поддона, наблюдая “эти удивительные телодвижения”, выслушивая забористые матерки в адрес российского производителя и вслух восхищаясь воистину ТРИЗ-овским решениям возникающих при установке проблем... Потом они, конечно, тоже начинают думать. И даже помогать. Но сначала поржать - пусть даже всё ещё на голодный желудок - наше всё. Вывод: если собираетесь в Патагонию с молдаванами, не забудьте захватить с собой метров 20 репшнура, да покрепче. Пригодится. Если не связать, так повесить.

Строгий самовынос мусора и практически расстрел на месте за курение.

Изваяв по-быстрому супец из макарон с тунцом... Стоп! Хальт! И даже parar! На тунце мы вынуждены остановиться отдельно. Честно начитавшись, что в Пунта Аренасе можно купить практически любое мясные и рыбные консервы, я был в лёгком шоке, увидев в продуктовой раскладке Тимофея Анатольевича тунца, тунца и... ещё шесть раз тунца. Причём тунца даже не местного - и это при наличии целых двух окевнов под боком!!! - а, чтоб Вам мало не показалось, из Таиланда. Нет, ну, если проявить чудеса мастерства заплечных дел, из местных можно, наверное, выбить признание, где чисто для своих продаётся приличная тушёнка. Но студенческое прошлое во Франции XXI-го века - это вам не Бастилия XVII-го, полезным навыкам образоваться неоткуда. И что же, придётся теперь все три недели жить “рыбным Днём Сурка”?!! Но это я от возмущения забегаю вперёд.

Дэнгы давай, амиго, давай дэнгы!!!

Запив столь нелюбимый мною “atún” чаем - иметь одновременно примус и джетбойл это просто праздник какой-то - бежим на короткую рекогносцировку заката. Делать это я лично особого смысла не видел: после четырёх по полудню Солнце стремительно закатывается за Пайне Гранде, а от услуг рассвета Французский лагерь загораживают широкие плечи Главного Куэрнос-а. Но в палатках валяться не комильфо, надо “дышать на свежий воздух”. И тут снова проблема. Официально разрешено “гулять” только по главной тропе. А она здесь практически всё время пресмыкается по лесу. Широкий шаг влево-вправо приравнивается к попытке к бегству, безжалостный расстрел на месте в виде штрафа и всё такое. Гулять на разведку в сторону следующего лагеря - Los Quernos у нас запланировано на завтра. Возвращаться до широких полян перед Итальянским лагерем - километра полтора, все краски успеют догореть. Выход один: “нарушать безобразия”.

Административный корпус, всё серьёзно.

Отошли метров на триста. Прислушались, чтобы не было слышно голосов или движения. Выбрали яр не яр, но некоторое понижение в рельефе, густо заросшее чем-то карликовым, не выше колен, частично – колючим, частично – липучим, что твои застёжки “велкро”. Выстроились веером, чтобы не спалиться, натоптав отчётливую тропинку. Лёгкой трусцой - если спотыкание на каждом третьем шагу из-за разбросанных в карликовой катастрофе камней и запутывание в длинных плетевидных ростках можно озаглавить “трусцой” - шмыгнули на полусогнутых в сторону холма, напоминающего панцирь огромной черепахи. Уже дома, по свежим следам, провёл флористическое расследование: то приземистое, слегка колючее и отнюдь не слегка путающееся под ногами, обо что мы спотыкались, в англоязычном интернете ну очень-очень в тему называется “mother-in-law bush”. “Тёщин кустарник?!!” Это прелестно!

Честно побоялись спросить, сколько все эти "излишества нехорошие" стоят.

Идея скрыть неумелую партизанщину от острых глаз егерей была, конечно, правильной. Но высота, а если точнее, глубина карликового леса неожиданно начала расти! В нём прибавилось местного аналога ежевики. Бредёшь по бёдра в одновременно вязкой и упругой враждебной среде. Гадость какая... В конце концов, забили на очевидность “надругательства над природой”, перестроились в колонну по одному и по кратчайшему азимуту заковырялись на нужный холм. А там уже по камням траверснули в “зону невидимости”.

Платформа 48, застолблена и обжита. Вопрос - какого хрена так холодно???!!!!

Нарушив заповедный режим, как и положено настоящим рецидивистам, начинаем вести себя тихо и прилично. Выбрали красивые валуны, сели треугольничком, чтобы был виден и Пайне Гранде, и озёра, и заснеженный хребет с пиком Тенерифе. Официально мы втыкаем в отсутствие заката. В реале этим занимается только Тимофей Анатольевич, я фотографирую извилистую береговую линию, а Серёга… У знаменитого Кацусики Хокусая нарисовалось всего 36 видов Фудзи, а у Серёги же скоро перевалит за 100500 видов firebush-а. Наблюдая его коленопреклонённые старания, начинаю сожалеть, что не захватил с собой “тру” макро-объектив. Но 560 граммов стекла и железа - это ж в рюкзак могло не уместиться целых семи банок тайского тунца!!! (Злая шутка).

Снова озеро Nordenskjold и хребет Тенерифе, на этот раз во всю ширь.

Раз уж ниточка беседы вернулась к тунцу, - одно из самых необычных и неожиданно положительных экспириенсов первых дней патагонского путешествия - ковыряние со спутниковым коммуникатором Garmin InReach Mini. Возлежишь ты, значит, в своей уютненькой палатке и, находясь ну просто в совершеннейших огородах, где ни на одну секунду не появляется мобильной связи из-за особенностей микрорельефа и формируешь, а потом отправляешь через спутники Iridium список для закупки продуктов на следующую неделю путешествия. Колбасы, значитЬ, сырокопчёной палочки три, пожалуйста, и майонеза с острым кетчупом чили, конфет да пряников не забудьте, и яиц десяток, и винишка белого и красного, и маслица подсолнечного, для салата...

Неродившийся закат за Пайне Гранде. А нам все равно здесь нравится!

...А затем, точно с той же самой непринуждённостью, не отрывая локотка от деревянной платформы, обращаешься к онлайн-сервису гипер-локальных прогнозов погоды “Dark Sky” и получаешь почасовой прогноз на завтрашний день вот именно для текущих GPS-координат. Соглашусь, и то, и другое стоит немножко американских денег. Но поверьте на слово, это придаёт такой нереальной уверенности в завтрашнем дне, что я начинаю ещё сильнее любить компанию Гармин (Как сейчас стало модно добавлять, внимание, данный пост не проплачен, ничего общего с компанией Гармин не имею, но кайф от пользования их модными фишками ловлю в полной мере, да). Вот сейчас еще в Молдову короткую весточку по е-майлу отправлю, и будет домашним полное счастье.

Озеро Nordenskjold. Найди "geodesic dome"-ики для самых чОтких пацанов и прочих местных олигархов.

Ночёвка оказалась неожиданно зябкой и влажной. Я начислил себе пятнадцать плюсов к карме за то, что не поскупился упаковаться не только в пуховый спальник Marmot с комфортом до 0С, но и “заполировал” спальную систему тёплым вкладышем Sea-To-Summit ThermoLite Reactor. Серёжке же пришлось натянуть на себя все имеющиеся в наличии тряпки и даже обдумать вопрос упаковки готовых к Великому Обледенению ног в рюкзак. А ведь списочек необходимого снаряжения я ему заранее подгонял... Ладно, ладно, Гражданин Краснорзвёздных Столиц, стучите зубами потише. Я уже выползаю ставить чай и готовить завтрак.

Ода ветру.

А вот здесь мы устроим практически суточный “провал в реальности” и перенесёмся аж в следующее утро. В день, наполненный предвкушением встречи с замечательными старыми друзьями, с которыми наши пути не пересекались в аутдор-условиях шесть долгих лет: нелегка и терниста дорога от Торонто до Кишинёва. Гораздо проще поднапрячься с логистикой, и забить стрелку, ну, к напримеру, в Катманду. Или под тем же Торрес-дель-Пайне... Только так вот и встречаемся, чтоб максимально удалённо от родины. Но для этого сначала неплохо было бы переместиться обратно, к терминалу Пудето.

Вот так стильно и строго перегораживают запрещённые тропы.

Ать-два, оделись, упаковались, выдвинулись. Сюрприз, сюрприз. Горячей воды по утрам, чтобы хорошенько “выдраить кланцы”, или комфортно побриться - йок. Туалетная бумага тоже почему-то полностью и окончательно истощилась. Не волокут службу местные “хосты”, тренировать их и тренировать... Но, поди, потренируй, когда ни одного нет на месте! Обещанной великомудрыми сверхточными спутниками “Dark Sky” хорошей погоды, кстати говоря, тоже нет.

Опять и снова эндемичные огнецветы, осталось научиться попадать в резкость.

Обратный путь до Итальянских ночёвок как-то динамичнее ощущается. То ли из-за отсутствия усталости и успевших побороть джетлаг внутренних часов, то ли это магическое действие чилийского красного: Серёга на завтрак подал пример (не вижу причин, почему бы трём Бла-ародным Донам не пригубить с самого утреца красного...). Не оставлять же товарища в одиночестве, культивируя, таким образом, утренний бытовой алкоголизм в одно единственное небритое лицо... Мы просто вынуждены были помочь! После завтрака лагеря почти вымирают: все обитатели ни свет, ни заря разбегаются по трекам. И это закономерно, ведь человеко-место даже в своей собственной в палатке в том же Французском лагере обходится 20$ за ночь.

Крайне оптимистичные прогнозы. Неприменимы для человека с <ружьём - зачёркнуто> фотоаппаратом.

Итальянский лагерь тоже изрядно прорежен, живой очереди на мостик нет. Можно спокойненько покрутиться вокруг, повыбирать нужные ракурсы. А потом выпросить у Серёги сверхсветосильного китайца (Тут ведь какой парадокс – у самих китайцев глаза, так сказать, с полностью прикрытой по жизни “диафрагмой”, а вот как для других оптику делать - вот вам, лаомаоцзы*, целых три с половиной миллиметра глубины резкости, причём, на всех, ломайте себе глаза с мануальным фокусом...) и попробовать поснимать портреты. А потом для успокоения расшалившихся нервов переключиться на автофокусный широкоугольник и в три щелчка затвора достичь катарсиса.

Так вот ты какая, китайская диафрагма f/1.2

* Если Вы не в теме, на северо-востоке Китая всех белых (читайте, русских) называют “лаомаоцзы” – “волосатики”. Почему? Потому, что для китайцев даже самая минимальная растительность на руках, ногах или лице - первобытная шерсть. А уж если на груди и ниже... Вот такая толерантная ксенофобия.

Тройное резервирование. Для любопытных - модный дивайс с крючками называется "талреп".

Что приятно, лес, протянувшийся вдоль реки – чужой. Ты не узнаёшь ни единого дерева, и кустики все какие-то вечнозелёные, и первые стеснительные весенние листочки на них будто тончайшим слоем парафина покрыты. Тимофей Анатольевич чисто по привычке пытается высматривать грибы, но находит только прошлогодние, древесные. Что ты ещё возьмёшь с местных чахлых буков.

Тролль на мосту. Он же (особенно, когда неделю не купан) - огр, он же ётун.

Казалось бы, в привычной горной местности при наборе высоты ствольный растительный мир финиширует хвойными, а только затем вырождается в кустарник и пропадает. Но Патагония - это совсем другое. Здесь мы вообще ещё ни одной сосны до сих пор не встретили. Лиственный лес плавно переходит в пред-Андские кустарники (pre-Andean scrubland) и прочие ежевики-барбарисы, о которых мы поговорим отдельно, а дальше вообще превращается в steppe. Хоть что-то о Родине напоминает. Cтепь - это мы узнаём и понимаем!

Некто в баобабе из "The Гамбии".

Дотопав до информационного щита CONAF (“Corporación Nacional Forestal” – есть в Чили такая частная коммерческая структура по управлению лесными ресурсами, а так же организацией охраны и взимания отнюдь не маленьких поборов за посещение заповедных территорий) радуемся, что прошли уже аж целых два километра и, в настоящее время, “Usted esta aqui” (“Вы здесь”...). А потому, останавливаемся сфотографироваться и испить водички.

"Rio Frances" во всей своей белопенной красе.

Что очень приятно, в путеводителях по Торрес-Дель-Пайне заявлено, что из ручьёв пить - если сами Вы, конечно, не американцы, а потому, не боитесь - то можно. Когда мы стояли во Французском лагере, конечно, приходилось набирать воду не совсем на территории - мали ли кто выше по руслу грязную посуду мыл. Но когда идёшь по тропе и видишь, как ручей, из которого напиться собираешься, серебрится на скалах сотней-другой метров выше по склону, в склон такой крутизны, что туда ни один гуанако в здравом уме не зашкрябается, пьёшь смело прямо из-под ног.

На дальнем берегу мост закреплён в чисто непальском стиле: камнями и сеткой-рабицей.

На всякий случай - в качестве обеззараживающего - хрустим на закуску недорогими местными вафельками “Oblea”. “Обля” - это мы тоже узнаём и хорошо понимаем. Представляется, Тимофей Анатольевич исключительно из-за мелодичного для русского уха названия им предпочтение в Пунта Аренасе отдал... Что по мне - вафельки немного суховаты и начинка сильно крошится, будто песочное тесто и чем-то напоминают продукцию кишинёвской “Франзелуцы”. Непатриотично, но белорусские вафельки “Витоша” мне куда больше полюбляются.

Марш-марш левой! - как учит "Наутилус Помпилиус"

Если <превозмочь брезгливость - зачёркнуто> найти в себе смелость продраться через жёсткую растительность на вершину холма, что нависает прямо над указателем CONAF (Ведь то, что Вам кажется убегающими в кустарник чахлыми тропами, на самом деле свидетельства нарушения заповедного режима иностранными туристами. И натоптаны они исключительно с целью органического обгаживания прилегающих территорий...) распахивается неплохой вид на озеро Норденшёльд и хребет Тенерифе. Главное – аккуратненько ступать и внимательно под ноги смотреть, чтобы по дороге туда или обратно чего “органического” к подошве не приклеилось.

Явление "сокола-пешехода", в научных кругах более известного как "сhimango caracara".

Пока мы прохлаждаемся, на шорох упаковок от вафель залетает местная пернатая достопримечательность - сhimango caracara. Согласно документации, каракара - одна из наиболее широко распространённых хищных птиц Южной Америки и, соответственно, Патагонии. Проблема в том, что, в отличие намного более крупной и "соколиной" на вид южной каракары, снизошедшее до нас пернатое размером с крупного голубя. Оно выглядит и ведёт себя не совсем, как положено настоящему, уважающему себя тру-соколу.

Во Французском секторе встречаются древопатриархи.

Клюв у пичуги слабый, когти какие-то несерьёзно загнутые, поэтому серьёзной охотой каракара не промышляет. Грызуна мелкого изловить, чужого птенца заклевать, насекомых-червяков из нор-щелей повыудить, яйцо у зазевавшей пингвинихи отжать - вот её главные в жизни развлечения. Отсюда и уничижительное латинское название рода - phalcoboenus, что в переводе означает "сокол-пешеход". Думаю, что настоящие соколы при встрече смотрят на каракару примерно как покорители восьмитысячников на туристов-пешеходников.

Вот такое, никакущее отражение хребта Тенерифе. Радуемся, чему имеем.

Правым глазом посмотришь - вроде хищник. Левым глазом посмотришь - ущербный он какой-то, этот хищник. Неубедительный. Повадками на московского бомжа похож. А уж когда вместо показательной охоты на сусликов, или, там, каких эндемичных воробушков, шиманго каракара взялась неистово теребить упаковку от сникерса, всё с ней окончательно стало ясно. Добравшись до дома, решил убедиться в своей догадке - “очень шумные и многочисленные группы этих птиц можно встретить на мусорных свалках, городских рынках и вспаханных полях...” Ворона вульгарис патагоникос это, а не phalcoboenus, каким-то образом изловчившаяся загнуть клюв крючком в процессе эволюции!

Мощи из Мира Мёртвых.

Не стихающий уже почти сутки ветер делает небольшую паузу, позволяя снять пусть поганенькое, но отражение горной гряды в озере. Типа, не сфотографировал отражения хоть чего-нибудь в воде - зря ездил в Патагонию. Вот и стараюсь, как могу. Вообще, прямо скажем, с погодой нам везёт через раз. С другой стороны – передвигаться очень комфортно, а Тимофей Анатольевич так вообще до одной футболки уже распоясался.

CONAF на указатели не мелочится: всё handmade, из толстого дерева.

Тропу снова преграждает “скелетный” лес, и мы ещё раз оборачиваемся, чтобы пробежаться взглядом по Куэрно Главному и Куэрно Северному. Больше мы их с такого ракурса в поездке не увидим. Хотя вокруг в изобилии произрастает "тёщин кустарник", который при наступании на него полностью демаскирует нарушителя, в погоне за более совершенным ракурсом лезу ещё глубже в его колючие заросли.

Здравствуйте, я - Обля, просто Обля. Вкусняшка, кстати.

Я отнюдь не силён в сложных науках профессионального birdwatching, да и <ну их нафиг, 4-6 килограммовые супер-теле-объективы по 100500 отечественных денег - зачёркнуто> техники соответствующей в арсенале нет, но когда аборигенные пичужки прилетают по своей крылатой воле, грех их не сфотографировать. То, что “шамо пришкакало...”, на этот раз настолько однозначно воробей, что даже острый хохолок его недостаточно маскирует.

Импортный "Сникерс" - наше фсё! Дайте ТРИ!

Великомудрый Google не посрамил и достаточно резво определил, что это “rufous-collared sparrow” (англ.), он же tico-tico (португ.), он же chingolo (исп.), он же copeton (исп), он же zonotrichia capensis(лат.), он же он же протсо андский воробей. А вот русскоязычный интернет называет эту птичку рыжеошейниковой овсянкой. Рускоязычный интернет так специально считает. Чтобы среднестатистический англоязычный птицелюб себе язык и мозги сломал, пока словцо “rhyzheosheynikovaya” по буквам выговорит. И указательный палец, кстати, тоже, тщась это словцо записать на память без грамматических ошибок.

Отражение холода.

Патагонская погода сегодня определённо издевается: небо из края в край затянуто тонким-тонким презервативом облачности, буквально чтобы на самой грани появления теней и красок, но вялых, пастельных, специально чтобы попить крови у обладателей “проклятых мегапикселей”. Это длится три четверти пути, до того самого момента, когда мы подбираемся к последней видовой площадке у безымянного* (...вот всё-таки, почему так несправедливо чилийцы с ним обращаются?) озера.

* Намного позже узнаю, что этот небольшой водоём называется Lago Skottsberg.

Патагонские болота - wetlands

Здесь, как по заказу, происходит чудо расчудесное и невесёлая погода стремительно налаживается. Во-первых, полностью угомонился порядком надоевший ветер (К нему, как позже выяснится, не получится привыкнуть в течении всего срока пребывания в Чили и Аргентине...) и из покрытой мелкой рябью пучины вод всплывает прекрасное - чтобы не сказать культовое - отражение массива Cuernos. Насколько долго продлится безветрие, одним Куэрнос и ведомо, а потому, нельзя терять ни секунды.

Прощайте, братья-Куэрнос! (Огромная просьба не путать с Курносами)

Тот, кто заранее всё не распланировал и не озаботился с выбором ракурса, путь теперь мучается, пытаясь не угреметь в озеро вместе с живой осыпью, разделенной неширокими вертикальными каменными гребешками. Я - не озаботился. Я - мучаюсь. Самым простым и безопасным решением выглядит перемещаться по стелющимся заповедным кустам, но это же firebush, он цветёт, его - жалко!

Прямых путей в чилийской Патагонии не бывает.

Серёга и Тимофей Анатольевич вслух издеваются со смотровой площадки, пока я со штативом в одной руке и треккинговой палкой в другой, как тот канатоходец сползаю по одному из гребней в заповедный режим: спускаться в сторону озера, конечно же, запрещено. Чтобы это визуализировать, поперёк склона егерями набросаны сухие стволы. В результате - три препятствия в одном. Лезь, кому охота пришла. Мне - пришла. Я - лезу.

Патагонский хохлатый воробей (для русских - рыжеошейниковая овсянка).

Главная засада в том, что чем дальше ты отходишь с тропы, тем более новые и новые вкусные ракурсы в глаза прыгают! Штатив и палку приходится оставить, потому, что для дальнейшего перемещения требуются уже все четыре конечности. А для того, чтобы начать фотографировать, надо или договориться с собой и размашисто усесться в колючее, или осторожно прилечь на одно бедро на гребешок того узкого каменного дракончика, которого ты выбрал для спуска. Зато, какое тут контрастное дерево на фоне водоёма белеет, это же просто праздник какой-то!

Смотровая на озеро Noname. На заднем плане - вершина Пунта Барилоче (1660м).

Только окрики сверху (выполняются страшным шёпотом), что идёт группа, заставляют меня прекратить безобразия и обдумать, как бы половчее выцарапываться на ровное. Все проводники ходят с серьёзными двухдиапазонными рациями, ещё доложат, “куда следует”. Можно было бы попробовать свою рацейку из рюкзака выудить и поискать в эфире волну "супостата", но сначала надо освободить руки и перестегнуть объектив на самый длинный, потому, что отсюда открывается необычный вид вглубь Французской долины.

Не отвести глаз от патагонских облаков. Да и надо ли это делать?

Если знать, куда смотреть, прекрасно различимы более удалённые на север вершины-останцы Cuernos: Aleta de Tiburón (Акулий Плавник), La Espada (Меч) и Fortaleza (Крепость). Да, мы их вблизи вчера хорошо снизу рассмотрели, но снизу - это одно, вблизи указующие в небо пальцы накладываются на окружающий высокий рельеф, а вот именно издали, да ещё в полупрофиль на фоне синего неба - только ради этого уже стоило “нарушать беспорядки заповедного режима”.

Кадр с деревом, к которому запрещено приближаться.

Пока мы в четыре руки и два голоса отдираем Серёжку от очередного “огненного куста”, который обязательно надо сфотографировать, облачность на юге вытворяет такое, что я заворожённо проваливаюсь в сидячее положение и залипаю ещё минут на десять. Настолько гармонично и в то же самое время стохастически нашинковать небеса, раскрасив их во все существующие оттенки от чисто белого до глубокого ультрамарина, способна только Патагония. Учитывая, что ветер снова посвежел, у самого Роршаха от динамики форм и неожиданных суперпозиций мог серьёзнейший нервный срыв произойти. “Скажите, доктор, а где вы достаёте такие картинки?!!” Прямо чувствую, как мозг всё больше и больше “любить” этот суровый край.

Радуемся внеплановым посиделкам

Первое, на что обращаю внимание, переступив через безымянную - как здесь модно - речушку и приближаясь к Рифужио Пайне Гранде (по дороге туда как-то не заметилось) - флагштоки с незнакомыми стягами. Ну, один из них, с одинокой звёздочной - наверняка чилийский, в Пуэрто Наталесе вроде мелькал. А вот зубчато-жёлто-синий, со стилизованным Южным Крестом - это что-то принципиально новое. Чтобы рассмотреть-посчитать звёздочки и зубчики, приходится потратить некоторое время и усилия, потому, что “лёгкий патагонский ветерок” никто не отменял, и флаги мотыляет, как тот Тузик грелку. Хорошо, что камера способна на 6.5 кадров в секунду, хоть один в серии развёрнутым полностью да получится... Ну хорошо, в двух сериях.

Повторно второстепенные пики хребта Los Cuernos и чёрная макушка "Крепости" - Fortaleza (слева).

Если уж мы здесь заговорили о флагах, сине-жёлтый флаг с зубчиками гор - региональный новодел. Он введён в строй только в самом конце 90-х, представляет Чилийскую Антарктику и самый южный, островной регион Чили - Магальянес (Región de Magallanes y Antártica Chilena). Насчёт Южного Креста я практически угадал. Хотя Эпсилону Южного Креста (пятой, самой маленькой - визуально - и стоящей чуть особнячком от Креста) чилийским правительством выдана ещё большая фора, чем известный чатланин Уэф наградил ещё более известного скрипача Гидевана Александровича: её на ночном небе только в хороший телескоп и рассмотришь.

Облака, которые рвут шаблоны и крышу

...Вообще, Эпсилон Южного Креста по жизни оранжевый гигант. Просто он удален от Земли на 228 световых лет - это примерно как планета Плюк, 215 в Тентуре, галактика Кин-Дза-Дза в спирали. Но находится он, естественно, в Антитентуре, если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду. Шесть жёлтых пиков с белой каёмкой символизируют заснеженные горы. Но какие именно, почему их именно шесть и почему они именно жёлтые – тайна сия велика, и ведома исключительно чилийским <масонам - зачёркнуто> топографам.

Южный Крест шести золотых вершин

Конечно же, стоило нам только выдвинуться из Французского сектора, погода со всей возможной стремительностью начала налаживаться. Это карма: видимо, где-то по дороге чужих котиков или пуму погладить забыли. Можно ещё раз ужаснуться ценам на пиво, а затем, “нарушив безобразия” через низкий деревянный заборчик Рифужио Пайне Гранде, развалиться на зелёной травке под солнышком. Вот теперь можно по-настоящему раслабиться и начать “достреливать” в длиннофокусную оптику всё, до чего способен дотянуться. Например, всё те же братские пики Куэрнос - блуждающий по осыпным склонам светотеневой рисунок полон динамики и притягивает взгляд с силой не менее 1200 Тесла.

Вид на Los Cuernos от Rifugio Paine Grande (в очень и очень "длинную" оптику)

Так же можно, используя только что набитый бутербродами с тунцом собственный живот в качестве шаровой головки, чуть провернуться на локтях и попробовать “оформить” горизонтальную панораму Рифужио и одноимённого массива Пайне Гранде. Но для этого надо изловчиться отогнать в сторону Серёжку, уже успевшего <устроить экологическую катастрофу и разогнать соседей в радиусе полусотни метров - зачёркнуто> раздербанить на просушку свои треккинговые носки аккурат на переднем плане грядущей нетленки.

Аборигенный нагорный гусачок

...А потом, мысленно ругая себя за непоседливость, встать и отправиться за Серёжкой, потому, что на берегу озера Тахо замечены милующиеся “нагорные гуси” (upland goose), они же, по совместительству, Магеллановы. А кто ж способен устоять перед очарованием <жирного гуся с айвой, хорошенько сдобренной чёным перцем, корицей, сахаром и запечённого в духовке целиком – жирно зачёркнуто после судорожного сглатывания слюны> этих прекрасных грациозных созданий? Тем более, что у гусей, похоже, именно сегодня случилось 14-е февраля. “Чирикают” они, между прочим, ну точно как наши, молдавские.

Полежалки на травке под забором Рифужио Пайне Гранде.

Народ продолжает подтягиваться с Французской стороны ну просто пугающими темпами. Учитывая, что все они наверняка такие же продвинутые - с обратными билетами - на посадке будет тот ещё кэтч с призовым фондом в виде присутствия на верхней палубе. Нет, даже скорее не кэтч, а самое настоящее басё: поджарые раскосые индивидуумы как раз подтягиваются к пристани. Им, конечно, до настоящих, матёрых одзэки и ёкодзун ещё немало фаршированных айвой гусей в каждое лицо потребить надобно, но так как верные сыны страны Восходящего Солнца поодиночке не путешествуют по определению, могут задавить противника одной лишь живой массой. В особенности, если добавить к “живой массе” вес перемещаемой ими фототехники.

Хорошо там, где нас нет...

Палаточный лагерь за Рифужио Пайне Гранде немного съёжился, что положительно сказывается на удобстве посещаемости туалетов и душевых. Между прочим, здесь установлены самые необычные унитазы из всех, которых я только встречал в общественных местах. “Спусковая педаль” – что само по себе редкость, если не считать вагонов Российской Железной Дороги - расположена прямо на фасаде “белого фаянсового друга” и выглядит она как сияющая хромом полусфера у самого подножья изделия. Не сразу и сообразишь, что это не просто декоративный элемент, но функциональная часть конструкции. Удобно. Но грязными ботинками нажимать жалко.

На палатки народ не скупится. Позади всё та же вершина Cerro Punta Bariloche.

Стал неожиданностью отдельный туалет для “людей со специальными потребностями”. Нет, я понимаю, что вдвоём вынести из катамарана инвалида на руках не вопрос, но что ему-болезному здесь дальше делать, если тропы в любую сторону исключительно пешеходные?!! Если в туалете, для него предназначенного, металлических поручней нет (отдельной душевой, кстати говоря, тоже)? Когда от входа в Рифужио до того же бара или ресторана пандуса нет? Короче, если ты не экстремальный колясочник с многолетним опытом параолимпийских игр и мощными бицепсами, будешь, как тот отечественный Илья Муромец, сиднем <на печи - зачёркнуто> в Рифужио сидеть и радоваться, что хоть в окошко горы или озеро видишь.

Очередное небо над Торрес-Дель-Пайне. Я его полюбил навсегда!

Чем еще можно заняться в Рифужио Пайне Гранде, чтобы скоротать полчасика перед припытием катамарана, – расширить своё мировоззрение в вопросе современных трендов и, естественно, косяков конструирования палаток. Я, например, занялся. Понятное дело, что больше половины из доброй сотни лагерных “образцов” родом из Поднебесной, не особенно раздумчиво купленные на сезонных распродажах Aliexpress сотоварищи. Но и Big Agnes с MSR, и Sierra Design с North Face также неплохо представлены. Но эту тему мы детально разовьём чуть позже.

Озеро Pehoe. Семейная идиллия Магеллановых гусей. Нет на них Паниковского!

Учитывая, что простая деревянная кровать в домиках стоит 55$ в сутки, плюс бельё к ней ещё 30$ и полотенце для душа 8$, аренда двухместной палатки за 30$ + спальник 20$ + надувной коврик за 7.5$ в сутки уже не кажется чем-то особенно негуманным, правда? Для представления остального размаха цен в Рифужио, завтрак - 17$, обед - 25$. Так же не слишком демократично, прямо отметим.

Совсем ненадолго прощаемся с Lago Pehoe и братьями Cuernos, обещаем через два дня вернуться.

На этом, пожалуй, закруглюсь. Как говорят соседи из Украины, дали буде.