День Шестой,
в котором сплелись Солнце, безводье, осыпь, серпантин, фирн, скалы и мерзопакостное ощущение, что "проход" там, наверху, если и существует, то он наверняка "задний".
Подъёмы ни свет, ни заря - не только Вселенское зло, но и главное счастье любого фотографа. Осторожно и медленно расстёгиваю полог палатки. Эта миссия нетривиальна и требует особого внимания, потому что змейка у нашего “Ханнаха” на три четверти круга у одного из язычков "зажёвана", и её ни в ком случае открывать не следует. Добавьте, что всё это делается спросонок, а там, снаружи, уже вроде как что-то оранжево пламенеет. В общем, так и тянет понаделать каких-нибудь бед или глупостей. Например, по-быстрому прорезать себе ножиком отдельный “аварийный выход”. Пока выпростался наружу, осталось только коротко, но смачно выругаться. Не проспал, но... уже почти. Позорно недооценил высоту возвышающейся над нашим лагерем Орта-Каи (Ortakaya). 3425 метров - это уже по-настоящему высокие горы. Не совсем, правда, понимаю, из каких соображений она “orta” - “средняя”, когда расположена в самой восточной оконечности длинного скалистого щупальца, сползающего с плато Едигёль. Именно там, где монолитная громада Орта-Каи женственно и плавно перетекает в мирно добрососедствующий с ней с востока Тузак Таш (Tuzak T., 2780 метров), пламенеет раскалённый до оранжево-багрово-розового каления скальный лоскут. Сама вершина Орта-Каи, наверняка, ещё красивее. Но отойти, чтобы и её одновременно увидеть, физически некуда. Да и некак: разве что левитировать у Бэтмэна по-быстрому научиться. Или, пацанские шлёпанцы с крылышками - таларии - у бесстрашного Персея во временное пользование "аннексировать".
Причёсывание "Русалочки" на рассвете.
А вот и нет. Ни у какого не у “Гермеса”. Шепну Вам по секрету, щедрый Трисмегистус оный уникальный гаджет Персею подогнал <гуманитарным конвоем на белом КАМАЗе - зачёркнуто. Июнь 2014-го на дворе, понимаете, о чём это я?> во имя скорейшей победы над Медузой-Горгоной. И вообще. Некогда мне здесь с Вами “Легенды и Мифы Древней Греции” разводить. Фотографировать надо. И как можно скорее. А ну, разнеженный спальниками гарнизон, ПАДЪЙО-ОМММ!!! Весь на свете “офигенчик” прохрапите, как тот сурок-метеоролог из “циклического” городка Панксатони! А вот теперь медленно считаем до десяти. Я, конечно, и так знаю, что Тимофей Анатольевич первым подорвётся: есть богатейший опыт нестись на рассвет в горных ботинках на босу ногу, а затем уж страдать от мозолей. Тем не менее, статистически интересно. Должно отметить, что и у статистики, и у теории вероятности всё в порядке: мужики вырываются на волю практически одновременно. Ничья. ...И самое время натянуть перчатки: холодно. Прямо как два дня тому, когда с градом ночевали, хоть и обосновались сейчас метров на 500 ниже. Классика: вниз по долине ползёт холодный воздух, и нет от его поцелуев спасения. Мисти хитёр. Мисти предусмотрителен. Заранее синтепоновую куртку надел. Мне же за пуховым жилетом сначала под полог, потом в рюкзак, а свет - он не ждёт, свет - он меняется. На самотёк по скалам Солнце пускать ни в коем случае нельзя: выгорит, поблёкнет и раскалится в считанные секунды, кому оно после этого нужно?.. Разве что Кисе: нашей “Железной Леди”, как былинному Настоящему Индейцу, и в спальнике "завсегда везде ништяк".
Кашмер Таш золотиться ну совсем не торопится.
Кстати, по поводу окружающей топонимики. Окружающая топонимика богата, не остановиться на ней будет почти преступлением. В первую очередь - об Орта-Кае. Помедитировав хорошенько над GPS, беру свои слова назад: гора действительно “средняя”, потому что отделяет долину Хачер от более южной и почти такой же протяжённой долины - Карагёль (Karagöl Vadisi, “Долина Чёрного Озера”). Насчёт потенциального “мирного добрососедства” Орта-Каи с её ближайшим восточным визави - Тузак-Ташем - у меня тоже успели появиться некоторые сомнения. Не озаглавят хорошего соседа “Горой-Ловушкой”, Вы как считаете?.. А ведь ещё есть Ортаынбаши (Ortağınbaşi, 2806 м), что подпирает долину Хачер с северо-востока и уже освещён почти до самой линии сосен. Перевод названия этой вершины, издали похожей на отработавшее свой срок лезвие гигантской циркулярной пилы, вызывает ностальгическую улыбку по непритязательным, но от этого ничуть не менее душевным комедиям из середины 80-х. В том, что “ortağın başi” это “Глава Партнёра”, полностью единодушны “Google Translate” и “Яндекс Переводчик”. От “главы”, в смысле руководитель, до “головы”, в смысле часть тела, цепочка связей очевидна. А отсюда и до “Шпионов как мы” всего пару шагов осталось. Помните: пыльный аул на самом севере Пакистана, глинобитные мазанки, плетёные куриные клетки, живущие нехитрой жизнью аборигены, спускающийся на парашюте морской контейнер “Ice Tomatoes” с Дэном Эркройдом и Чеви Чейзом... Те же самые мазанки и курятники, но уже разгромленные. Передёргивающие затворы аборигены. “Краткий англо-путшутунский разговорник” в руках неунывающего Дэна Эркройда. “…Если Вы меня отпустите, можете поиграть в поло* головой моего друга...” Ортаынбаши, говорите? “Голова Партнёра” в переводе?.. Аж до слёз.
* Если что непонятно, “поло” - это командный вид спорта с мячом, типа футбола, но клюшками и на лошадях. Как раз для верховых пуштунов и “ортаынбаши”.
В вопросах прикладного водоснабжения турки те ещё рационализаторы.
Мы уже не только нафаршированы украинской быстрорастворимой вермишелью, но даже успели выковырять из зубов “ништяки” сопротивляющейся прожёвыванию брезаолы. А заодно, полностью упакованы и перестали щёлкать <клювами - зачёркнуто> затворами фотоаппаратов по всем сторонам света. Пожалуй, немного поторопился я брезаолу спрятать. Не мешало бы настружить в дорогу двухмиллиметровых, полупрозрачных на просвет, чем-то похожих на густо-бордовых бабочек пряных чешуек. Не во имя обжорства окаянного, но водно-солевого баланса для. Воздух и скалы прогреваются нереально быстро. Это делает воду в роднике ещё большим ахтунгом: думается, драить кланцы (Вы ведь помните, что это положено делать после еды, да?) зимой, после недели 15-20 градусных морозов, когда водопровод в матушке-земле уже успел хорошенько остыть, и то приятнее будет. Сегодня у нас очередная проверка организмов на предмет <психованности - зачёркнуто> выносливости, а у Кисы с Мисти ещё и "подвиг". Ребята выше "Крыма" до позавчерашнего дня ещё не поднимались, а тут, почти как в покере, "вдвое - или ничего". Сосны благоухают. Набежавшие отовсюду коровёнки звучно гадят по всему периметру домика. Что характерно, коровы у аладагларских турков точно такие же поджарые и недоразвитые в вымени, как грузинские. Но когда видишь вокруг один только голый камень, и куда ни двинешься, обязательно тягаешь за собой воду, подобная "экономия" <телесных жидкостей - зачёркнуто> избыточной массы тела выглядит очень разумной, логичной и дальновидной.
Дурак ноктаси, которая всем дуракам ноктаси.
Неутомительный подъём приводит нас обратно к развилке, только теперь требуется продолжать идти прямо, а не надеяться свернуть вправо, под гору. Сосны, как это ни странно, ещё сильнее прибавляют в росте. Хотя, чего это я торможу? Естественно лес становится выше. Внизу жарко, как в котельной, вот сосны и танцуют винтажный брейк-данс пополам с новомодной “зумбой”. Здесь же немалую часть года прохладно и даже снежно... Как ни густ окружающий лес, силёнок полностью скрыть 1600 метров ни на миг не дающей слабины северной стены Орта-Каи иголок у него всё-таки не хватает. Проруха, как у той хрестоматийной старухи. А вот высоту ударными темпами сбрасывать Бла-ародные Доны как-бы сегодня не договаривались!!! Тем не менее, впереди немаленький “вниз”. Метров 50-60 “под откос” как с куста. Помню, в детстве говорили - “обидно до соплей”. Остаётся радоваться, что топаем мы всё это по отмеченному красным пунктиром "немецкому" сократу, а не по "официальной" турецкой дороге: её завиток ещё метров 30-40 из копилки сегодняшних вертикальных метров самым бессовестным образом "отжимает". Для таких оптимистов, как я, есть в этой наглости неоспоримый плюс: узкие каменные ворота, пропускающие нас в среднюю часть долины, обозначенной на карте как Хачер Ялак (Haçer Yalak), становятся из-за этого ещё выше и ещё грандиозней. Если бы утёсы слева и справа от нас не уродились красно-буро-жёлтыми и склонными к рассыпанию в безбрежные осыпи, а были из блестящего чёрного базальта, вот Вам готовое место для строительства знаменитых “Чёрных ворот” Мордора.
По-хорошему, за дальний поворот мы должны были заглянуть ещё вчера. Заленились.
Масштабность и ширь горизонтальной панорамы просто землю из-под ног вышибает. Здесь бы зависнуть минут на сорок, метнуться кабанчиком под самую стену, вот уж где ракурсы - так ракурсы, пальчики оближешь. Но в следующий раз или уже в другой жизни - уж больно прытки на спуск Тимофей Анатольевич и Мисти, не угонишься... Казалось бы, куда уж ужЕ (или, если хотите, Уже...), но долина не перестанет углублять сухое до хруста пыльной щебёнки русло, одновременно стягивая невидимыми дланями две нереально крутых гряды, нагромождённых на ней с севера и юга. GPS оптимистично показывает 1700 м, справа - безымянные 3200 метров, слева - 3400 метров. Нижние 500 метров из них что с одной, что с другой стороны настолько отвесны, что на скане карты вместо деталей рельефа снова просто красивый муаровый рисунок. И ладно: лишь самым безбашенным скалолазам может <стукнуть моча в голову - зачёркнуто> прийти мысль на 80-и градусные "зеркальца" и нависания по доброй воле закарябываться. Нам же - трём с половиной инвалидам – и просто вдоль всей долины Хачер пройти за подвиг неминучий зачтётся. Жарко. Убийственно жарко. Пот ручьями, с бровей капает, мозги закипают, бандана почти не спасает. Воды вокруг - ни граммульки, хотя снежные языки - вот они, прямо над головой. Казалось бы, куда ручьям деваться? А вот хрен: всё выпивает ненасытный карст.
Верховья долины Хачер даже очень издали выглядят впечатляюще.
“Nomad Camp” предваряет громкое блеянье коз. Не может не радовать, что “кочевники” Аладаглара экономят на крупных сторожевых представителях семейства собачьих: слишком хорошо помню кангалов, облаивавших нас с Лёшиком во время странствий по менее людным трекам Ликийской тропы над мандариновыми и помидорными "столицами" Турции - Финике и Демре. Свои временные <"фигвамы" - зачёркнуто> <чумы - зачёркнуто> шатры сезонные аладагларские пастухи возводят из неизменно-купоросно-синего полиэтилена. Видно их далеко - не ошибёшься. Вот и мы “не ошибаемся”, уваливаясь на первую передышку в прямой видимости от "стойбища". После целого года, проведённого в радушной Индии, у Кисы появился устойчивый <бзик - зачёркнуто> пунктик "плотно социализироваться" с аборигенным населением. Не проходит и десяти минут, а мы уже являемся счастливыми обладателями “плацындо-хачапури-блинчиков” с домашним творогом и зеленью, а подогнавшие их подростки угощены иностранными конфетами. В общем, международный консенсус в полный рост. Английский у аборигенов практически на нуле. Мы скоро начнём к этому привыкать, а может, даже перестанем сетовать, что не сложилось зацепить с собой приятеля Кисы, на правах гагауза по рождению "розмовляющегося" и понимающего, о чём это там лопочут "вольные странники". А ну как о скорой игре в поло? Шутка.
По утренней прохладе здесь ходить намного приятнее. Но это ненадолго.
Всё, что получилось выудить Кисе у одной из девчонок, совсем ребёнку на вид и по росту, но чуть ли не 18-и лет от роду, что вообще-то живут они “по ту сторону гор”, но пастбища лучше на восточных склонах, вот "пастушеская бригада" в Хачер и "приномадилась". На всё лето, между прочим. Такие вот полезные для социума "каникулы". Ну что, ножкам покоя дали, дыхалке продышаться - тоже. Можно "жечь не по деЦки". Начиная с текущих 1765-и метров над уровнем моря и до самого плато Yedi Göller, расположенного на 3070-и, нам не грозит ни единого сантиметра под горку. Только “стремительный домкрат” (по ХАМмеру), более известный в узких кругах как “прекрасный наверх” (по Паше Шведу). Для этого нам предстоит пересечь длинное и очень каменистое редколесье, на окраине которой красуется стрелка-указатель "Haçer Bogazi". Чисто на всякий случай, “богази” - это перевал. Стрелка насажена на заострённый метровый кол, вполне способный ускорить сердцебиение у “любителя этого дела” Влада Цепеша. На сосновой опушке весело щиплют траву тематически-чёрные козы: как будто взвод чумазых чертенят вылез из Чистилища прохладиться. Естественно: температура плавления битума в районе 100-120С, кипения - 145-200С, а воспламенения (такое в Аду тоже не редкость, Вы уж мне поверьте) в окрестностях 300С. После подобного "горячего цеха" аладагларские 30-35С в тени - это практически Ялта в бархатный сезон. Вот козлы - “чертенята” здесь и тусуются.
Лагерь "номадов" дружелюбен. Нас даже кормят "блинчиками с творогом".
Пот - ручьями. Что спереди, под фото-сумкой, что под рюкзаком, вдоль позвоночника. Загребаешь раскалённый воздух широко распахнутым ртом, как тот <блювал* - зачёркнуто> синий кит - стаю жирного и питательного криля. В горле - сушняк, во рту - бяка, как с раннего утра после славной попойки. Дыхание хрипит в унисон с рыжевато-серыми обломками под "вибрамом" горных ботинок. К чувалу-захребетнику настолько всеобъемлющую личную неприязнь испытываешь, что <прямо кюшять не можешь - зачёркнуто> "Барбарис" сосательный, на странницах “неопределённого возраста” сэкономленный, хочется разгрызть с особым цинизмом и проглотить без суда и следствия. Это совершенно не мешает удерживаться во главе колонны, вполглаза поглядывая на сканированную карту в GPS. Справа, к северу от нас, громоздится очень внушительная гора Дирсек-Таш (Dirsek T., 3457 м, “Локоть”), и здесь я полностью с турками согласен: действительно, похожа. Слева - немного отстающий в росте соперник - Mamerdiğin (3403 м). Напоминаю, "ğ" с домиком, то есть, не читается, даруя этакий "Мамердиин". Что сие должно значить - покрыто тайной, у Гугла всего несколько “хитов” с этим словом. Мамердиин с Дирсек-Ташем не просто противостоят друг другу, но идеологически и конструктивно антагонистичны. Дирсек от самого подножья стартует стеной, аж прямо звенящей в ушах из-за своей крутизны. Но примерно на половине своей высоты он значительно сдаёт в прыти уклона. Мамердиин, наоборот, запрягает медленно и растёт очень полого. Зато когда подбирается к верхней трети, на нём не остаётся ни грамма снега: не приспособлена замёрзшая вода таять там, откуда ей приходится осыпаться под собственным весом.
* Блювал - совсем не то, что Вы подумали. В Большой Советской Энциклопедии так самое крупное млекопитающее Планеты величают. Наверное, потому, что "Balaenoptera musculus" океанологам настолько долго и сложно выговаривать, что прямо "блЮвать" хочется.
Перевал Хачер "внушает". 1500 метров набора высоты, 3000 над уровнем моря...
Нельзя не отметить, что чем выше мы закарябываемся по Хачеру, тем вокруг "чудесатее и чудесатее". Вменяемым "хомо сапиенсам" и подконтрольным им трявоядным животинкам выше уровня леса, в общем-то, на Аладагларе ловить нечего. А последние сосны - кстати, весьма рослые и просто мега-фотогеничные - уже метрах в двухстах за спиной остались. Нет, пока ещё, к огромнейшему сожалению, не по вертикали. Но то, что просматривается прямо по курсу, не оставляет ни малейших сомнений, что заветные "метры" воспоследуют значительно быстрее, чем хочется сопротивляющемуся равномерно-восходящему <насилию - зачёркнуто> времяпровождению организму. Короткий отдых теперь больше зависит не от ритма движения или усталости тушки, но наличия тени. Повезёт встретить удачно сориентированную по компасу глыбу, способную порадовать нависанием или гротом - плюём на ритм движения и лезем, ползём, втискиваемся, примерно как киса (не путайте с Кисой!) в слишком маленькую картонную коробку. Головы в тени оказались? Вот оно, счастье! Иногда места для всех недостаточно, и "фортуна неминучая" обламывается кому-то одному. Остальным остаётся париться на солнце и лелеять мысль об очередном подарке судьбы. Тем не менее, долина Хачер “заходит” в просто неописуемый словами кайф. По правде говоря, она уже не совсем долина, но всё ещё и не настоящее ущелье. Настолько прозрачной тишины, первобытной дикости, вопиющего безлюдья, природной - чтобы не сказать “звериной” - мощи и в-упор-не-понимания, как нам отсюда предстоит выбираться, испытывать до сих пор не приходилось.
Жара наваливается планово, но от этого не менее неожиданно.
С непроизвольной улыбкой вспоминаю пространный отчёт украинской группы альпинистов, ходившей по Аладаглару пару вёсен назад. Пишут, топали мы по Хаджеру (название приведено согласно украинскому оригиналу) и всю дорогу шутили, что “перевал Хачер” - вон тот скалистый ужас прямо над головой. Подошли, прикинули по карте - таки да, это именно он, родимый, и есть... Когда Дирсек-Таш и Мамердиин медленно уползают за спину, русло закладывает плавный поворот влево, на восток. Мы видим новую сладкую парочку: Аситепе (Asitepe, 3525 м), и Кизиляр (Kizilyar, 3654 м). - Мать, Мать, Мать!!! - привычно отзывается весёлое горное эхо. Если что, это оно исключительно от неописуемого восторга. “Аси-Тепе” со всей определённостью вызывает опасения местных властей (как, впрочем, делал бы и любой другой “Мятежный Холм” на его месте). Он практически “Инсургент”, а может, даже и тайный сторонник опального мусульманского лидера Фетхуллаха Гюлена. Зато с тем, что “Кизил-Яр” - это “Красный Обрыв” вряд ли поспоришь. Красный. Обрывистый. Типичный “Кизил-Яр”. Издевательство за издевательством: по цифрам альтиметр перешагнул за 2000 м, но субъективно ощущение такое, будто мы последний час или даже полтора непрерывно спускались под горку. От утренней "Durak Noktasi" до вершин было всего 1300 метров, а теперь их стало более 1400! Это - самое меньшее из подсознательно ожидаемых зол. Потому что, как выражаются наши соседи-украинцы, "леворуч” и “праворуч" у нас полнейшая, то есть, “непролазная без специального снаряжения” жопа. Теперь она же пытается подкрасться ещё и спереди. Швырнув “наездника” оземь, лезу под клапан за заранее распечатанными "мануалами" и ориентирующими фотографиями.
Тимофей Анатольевич ещё не знает, сколько осыпей ему сегодня обломится.
Так. Что же мы, в итоге, как говорят на одном кулинарном форуме, “имеем с гуся”? В межсезонье народ вполне логично топает вверх прямо по тальвегу ущелья. (Кто не в теме, “tal” - долина, “weg” - дорога, всё вместе - кривая линия, соединяющая наиболее пониженные участки вытянутых форм рельефа). Что закономерно упирает их путь в чёрную, сужающуюся книзу кляксу полностью пересохшего в настоящее время года водопада. Облазить этот “кунштюк” Аладаглара приходится по параллельным наклонным полочкам, вид которых даже издали ничего хорошего не обещает. Наверное, именно поэтому в отчётах украинцев немало упоминаний о навеске перил и (эпизодически) пригодившихся кошках. Это наиболее короткий и логичный путь на плато Эдигёль. Но, покопавшись в собственных ощущениях, решаю обратить испытующий взор немного левее. Как учил один пожилой племенной бык своего более молодого и неопытного товарища, "Мы медленно-медленно спустимся с горы... и поимеем всё стадо!" Ну, пусть именно сейчас - не совсем с горы, а больше в гору, общая концепция от этого не меняется. Если считать направление на водопад 12-ю часами, примерно на 10:30 развалилась живописнейшая в своей бескрайности сыпуха, ближе к центру конуса выноса прогнутая в виде буквы “U”. Ранней весной по ней действительно лучше не ходить. На самый худой конец - готовиться ломиться вверх по линии падения воды: лавинная опасность этого склона не вызывает ни малейших сомнений.
Последняя роща встречает засильем вороных козлов.
Но жарким турецким летом в Хачере всё чуть-чуть по-другому. Старые больничные простыни, застиранные до густо-серой желтизны, видели? Вот примерно такого же цвета на ослепительно-ярком Солнце возлежит осыпь. Неаккуратным зигзагом по ней - точно как малозаметный шов на застиранной простыни - прерывистая намётка тропы, гармонично шарахающейся хлёсткими и колкими галсами. Осторожным Бла-ародным Донам как раз её родимую и надобно! Не знаю, получится ли рассмотреть данную тропку на “фоточках” Google Earth, но скорее всё-таки нет: дюже уж неприметна грань между просто осыпью и утрамбованной ей же. Но если хорошенько присмотреться, можно сегментов шесть или семь примерно прикинуть. (На более современных космоснимках - то есть, 2020-го года - тропа уже прекрасно читается). Отсидим напоследок окорока под невесть-когда прикатившейся сверху матёрой глыбой - слишком одинока и вздыблена, чтобы органичной частью долины её рассматривать - и “бахнем”. Вернее, “жахнем”. Потому, что не в русском смысле, как межконтинентальную ракету в качановском "ДМБ-1" - “Обязательно бахнем! И не раз. Весь мир в труху, но потом...”, а от украинско-белорусского “жах” - страх, ужас. А кому сейчас легко? Не возвращаться ж теперь в Улупинар или Капузбаши, мы там уже всё, что хотелось, "окучили". Бюджет, опять-таки, транспортный на все 100% освоен. Дальше только ногами, ногами и ещё раз ногами. Пока на асфальт самой юго-западной окраины Аладаглара не ступим.
Киса всегда полна энтузиазма. В горах - вдвойне!
Подъём по сухой и безветренной погоде - просто праздник какой-то. Осыпь прекрасно держит, отдача - в смысле “откат” после сильного толчка ноги - минимальна. Ничуть не хуже, чем после сильного дождя по грязи или подтаявшему снегу в некрутую горку бегать. Только посередине подъёма слегка накрывает чувство опасности: когда ноги прямо над головами товарищей оказываются. Не спустить бы чего увесистого на беззащитные макушки... Что ещё характерно, никто не торопится выбиваться в лидеры. Я ни в коем случае не быстроходец, но даже проворный Тимофей Анатольевич не торопится ломиться вперёд. Хотя “сокращёнки” - читайте, “самоубийки безбашенного наклона” основной серпантин то и дело подрезают. Если без рюкзаков, налегке вверх гулять, получилось бы заметно метраж сократить. Но мы, <напуганные - зачёркнуто> наученные первым днём аладагларства, без дневного запаса воды в гору ни шагу. Даже тот факт, что за снегом, при большом желании, слазить дело десяти минут, от бутылок, булькающих на наружной навеске, ни одного члена команды не избаваляет. Когда получается ненадолго оторвать взгляд из-под ног, аналоговый "счастьеметр" в считаные секунды начинает зашкаливать. А то и вообще грозит намотаться чувствительной стрелочкой на шпенёк-ограничитель, как в своё время любили делать амперметры, сгоряча засунутые шаловливыми ручонками прямо в розетку 220 вольт. Не понимаете, о чём я? Да у вас, батеньки да матушки, нетути за плечами “злостного опыта радиолюбительства”!
Лес стремительно редеет. Отовсюду наступают осыпи.
<Потрусившись кондрашкой - зачёркнуто> романтично попульсировав влево-вправо, тропа забирается на склон, который мне ни разу не нравится. Думаю, её цель - немножко напугать и дать шанс сфотографировать осыпные мытарства Кисы и уплотняющие строй телодвижения Мисти. Замыкающего я сегодня в принудительном порядке назначил: силён, бродяга, если что - <волшебный пендель отвесит - зачёркнуто> поддержит добрым тихим русским словом. Успев морально приготовиться к “украинскому пути развития событий” - мы практически подобрались к нужным скалам - затяжным и неожиданно гуманным траверсом уползаем влево, к обособленному скалистому "явлению". Стрёмные полочки и пересохший водопад к этому моменту уже на нашем уровне - 2450 метров - и они уже больше ни капельки не страшные. Гы. Это мы неожиданно удачно свернули. Полу-конус тёмно-рыжего ноздреватого камня скрывает скошенную - примерно как после сильного инсульта - пасть неглубокого грота. Пусть низкий угловатый потолок и заставляет пригибаться, но если быть осторожным, каску можно не надевать. Вообще, проблемы с потолком исключительно у меня: остальным прямо у входа тени достаточно. Нашу команду иногда нужно хором фотографировать. Да ещё и в арку по мере возможности постараться вписать. - Чтобы масштабность скального "выгрыза" подчеркнуть, одного лишь диагонального фиш-ая мало. Приходится спиной вперёд, на пятках и подушечках ладоней задвинуться до дальней стены, практически впечататься в неё позвонками, и уже оттуда начинать сборку панорамы.
Прекрасный "наверх" по убийственной жаре.
Одна радость: для этого достаточно всего трёх кадров. И одно горе: из щели той на "мадам сижу" выезжаючи, треккинговые штанишки "Nord Blanc" острой щебёнкой изодрал. Летние, тоненькие они у меня. Теперь к <жителям Кавказа и прилегающим к нему регионов - зачёркнуто> Кисе арьергардом лучше без нужды не поворачиваться. В глаза, естественно, слова не скажет, но в "противные эксгибиционисты" всенепременно запишет. Шутка. Считайте, уж шестой день как в одной палатке влажными салфетками по очереди "купаемся", какие уж тут, нахрен, противные эксгибиционисты... Решив, что позволила поваляться достаточно, тропа рвётся вверх с фанатизмом кенийского марафонца, решившего выиграть забег на последней пятёрке километров. Сто метров набора по кратчайшей прямой. Стометровая пауза успокаивающего дыхание наклонного траверса. Снова сотня прямиком по линии падения воды. Ну конечно разговор о наборе высоты, а не погонных километрах: взлёт тот ещё. Северо-восточный отрог Кизиляра красавец неэпической мощи. Даже в кулуарах фирн непонятно на чём держится. Цвет гор снова поменялся: почти бордовым всё стало, ближе к названию и цвету переспевшего кизила.
Тень - только для девочек. Да и то... не полностью.
Осознавший, что лучше уже не будет, организм ожидает от Аладаглара ещё более заковыристой пакости. Но из-за наклонного взлёта вдруг открывается каменистая, не побоюсь слова непристойно волнистая пустошь. Немецкая карта не просто о ней знает, но даже нарисовала на отметке 2724 метра красный треугольничек с буквой "В". Типа, вот вам приличная стоянка, но учтите, воды - yok. Нет, ну конечно можно немного разгрести камни и установить палатки прямо здесь, в ложбинке. Но оно нам надо? Намного “визуальнее” перенести те же самые камни на вступающий над долиной Хачер лысый каменный лоб и выстроить из них ветрозащитную стенку, чтобы палатку сильным порывом ветра в воздушного змея не превратило. Зато вид на все 360 градусов - закачаешься! Думаю, эта стоянка в апреле-мае огромным спросом пользуется, когда водички замороженной вокруг хоть лопатой черпай. Летом же из-за общей волнистости и каменистости местности даже посидеть в один ряд с товарищами не очень получится. Не компанейский, короче, рельеф. Мы его "не любить" и достаточно быстро уходим вверх. - До заветного плато Едигёль остаётся всего две с небольшим сотни метров по вертикали. Как раз один <скрипящий зубами и гравием - зачёркнуто> утомительный переход.
Подъём просто убивает жарой. Крутизна местами балансирует на грани комфорта.
Даже как-то не верится, что с утра успели километр с хвостиком наковырнуть - солнце неожиданно высоко. И небо не может не радовать: чистейшее, ни облачка. Дорогу заступает снег, выбирать направление движения надо обдуманней. В отличие от несколько криволинейной, но однозначной траектории, появляются варианты разной степени сомнительности. Вид некоторых из них рождает закономерное желание не делать этого под рюкзаком, а предварительно командировать в разведку засланца налегке. (Только самому засланцу ничего не говорите, может и послать сгоряча). Здесь деликатность особая нужна. Женская. Примерно, как у несравненной <Софико Чиаурели - зачёркнуто в соответствии с Законом о персональных данных> мадемуазель Постик в комедии всех времён и народов "Ищите женщину": - "О, Мадам, песец, Мадам... ВАШЕГО МУЖА ЗАРЕЗАЛИ!!!" В ту невинную, как голубые глаза младенца, социалистическую эпоху устойчивые словосочетания, связанные с предпочитающим подкрадываться (следует произносить с неподражаемой интонацией Николая Доздова) "белым пушным зверьком" ещё не появилось. А уж вместе с ней укладывается в бережное обращение с “пострадавшей стороной” ещё органичней. ...Тимочка, зайчик, а не сбегаешь ли ты во-он в ту горку, не глянешь, там уже-таки совсем “песец подкрадывается”, или всё ещё тлеет надежда “пройти ногами”?..
Стремительно восходящий серпантин стимулирует фотографировать попутчиков.
Это даже хорошо, что сегодня настолько жарко: снег достаточно рыхлый, чтобы получалось выбивать в нём ступени. Но не настолько жидкий, чтобы появлялся шанс соскользнуть и в обнимку с рюкзаком кувыркнуться, откуда только что пришёл. Из минусов - задорно журчащие из-под снежников ручейки преобразуют глинистые конкреции в липкую серо-жёлтую кашу, с огромной радостью и даже желанием заполняющую протекторы хвалёных “вибрамистых” подошв. Циклические переходы с "земли" на снег и обратно позволяют более глубоко прочувствовать тончайшие нюансы движения по льду беременных коров. А треккинговые палки не только помогают удерживать равновесие (это уж само собой), но и присовокупляют к и без того весьма разноплановой картине Мира все необходимые элементы и навыки слалома-гиганта. Хитрой, гармонично затухающей змейкой (колебательные переходные процессы в цепях второго порядка в институтском курсе физики изучали?) подбираемся к целевой седловине. Главная тактика - одновременно избегать и заваленного снегом ложа перевала, и обманчивых “ложных” вершин полностью заслоняющих его выветренных пупырей. Неожиданно вываливаемся в совершенно иную реальность.
Всего 500 метров осталось, дорогой!!!
Будто работающий удалённо Святой Пётр, урождённый Симон, невидимые ворота в Рай распахнул. Травка-муравка драгоценными изумрудами зеленеет, буйно-синим и буйно-фиолетовым цветут мышиные гиацинты. Они же <Гога, Гоша, Юра, Гора, Жора - зачёркнуто> по науке - мускари незамеченные*, “мускари пренебрегаемые”, “виноградные гиацинты”, “земляная сирень”, “дождевой цветок”, а поверх всего ещё и “гадючий лук”. Вот уж как обзовут креативные растениеводы-любители, волей-неволей посинеешь и даже спаржевым себя считать согласишься. Мы практически на трёх тысячах метров, горы вокруг больше не кажутся неприступными. Развернувшийся к нам северным боком Кизиляр обзавёлся новым визави с длинным написанием и ласковым произношением Кечьярии (Keçiyariği, 3332м). "Кечьярии" каг-бэ намекает, что самое время отведать кешью, тем более что у Мисти, как всегда, немалый запас. На самом же деле “кечьярии” по-турецки - “козочка”. Привал, привал и ещё раз привал. Я даже не стану бегать и искать интересных ракурсов: “заэтосамился” на отличненько. Кладите меня и имейте меня. Можно в извращённой форме, только сначала дайте несколько кусочков "Сникерса" и граммов триста противно-тёплой водички.
* Muscari neglectum (лат).
Сюда поднимает шесть "углов" серпантина. Рельеф всё интереснее.
О тёплой водичке с нежностью стану вспоминать этак через час-полтора. А пока - как жевал кешью и шоколадку, так и отбился. Даже <соломки - зачёркнуто> пенку под себя подстелить сил не хватило. Ограничился плетёным строительным мешком, в котором рюкзачину в багаж сдаю. Верите - Бла-ародный Дон не одинок в своей минутной слабости оказался: все, как один, вырубились. Это всё происки мифической "горняшки". 100500% она - противная. Цирк и только: бывали в жизни переходы и подлиннее, да и рельеф в тех местах особым гуманизмом не страдал, но чтобы вот так, на полусжатии челюстей, с полным ртом слюней и непроглоченным сникерсом, наповал... Продолжает кудесничать Аладаглар-батюшка. Уже и не знаешь, чего ещё от него в скорости ожидать... Разве что появления воистину неэпического Дирек-Таша (Direktas, 3510 м). “Каменная Колонна/Позвоночник/Мачта/Столб ” - выбирайте на вкус - визитная карточка и "неошибаемый" ориентир в самом центре плато “Семи Озёр” Едигёллер (Yedigöller). Или, как его сократили/переокрестили наши русские ангелы-хранители из клуба Вестра, Едигёль. По правде говоря, я бы назвал это не русской, а скорее, грузинской интерпретацией названия. “Гёллер”- множественное число, ведь озёр (считая только большие и круглогодичные) на плато Едигёллер ровно семь. А “гёль” - число единственное. Что даёт в совокупности <знаменитое зубоврачебное “куртка, кожаная, три... куртки” - зачёркнуто> нечто похожее на "Сэм Озэро". Чего тут непонятного? Озэро. Сэм. Штук. Но я пока не о семи озёрах, а Дирек-Таше: по неискоренимой крымской привычке буду продолжать писать его через тире.
Щедрый подарок Аладаглара - грот для комфортного отдыха.
...Когда-то давным-давно, ещё в 1987-м, посчастливилось мне выписать под Новый год в магазине "Штиинца" ("Наука") совершенно потрясающий по тем временам фолиант, без малого формата А3, отпечатанный в лучших традициях "Бурды" и "Плейбоя" - 600 dpi - "Фотографирование диких животных и природы" Майкла Фримена. Естественно, ни о каких “dpi”, и тем более, “цифровой фотографии”, тогда никто даже слыхом не слыхивал... Да и вообще купить редкую переводную книгу было практически невозможно. Зато предлагалось заполнить и отправить “карточку”, чтобы потом с замиранием сердца лелеять мечту полгода или год – придёт? или хрен по всей морде лица - на здоровье. Больше всего в этой книге меня поразил раздел макрофотографии. Была на одном из разворотов фотография острия швейной иглы, сделанная под электронным микроскопом. Такой себе ребристо-бугристо-серебристый тупоконечный конус, увешанный мохнатыми белыми бактериями в форме капсул викодина, которые в совсем другом времени и другом месте обожал циничный мизантроп доктор Грегори Хаус. Вот и сейчас, стоя у самого подножья Дирек-Таша, я пожирал взором именно такую же, шокирующую своей рельефностью и сложностью гигантскую “шнягу”. Но только не блестящую, серебристую, с матово-металлическим отливом, а оранжево-золотую в лучах грядущего заката. Изборождённую морщинами чумазых теней. Растрескавшуюся затейливым, безумно сложным паззлом острых углов. Структурированную глубокими кавернами, плавно перетекающими из одной в другую, прямо как ветви вековых дубов. Выпяченную “губами-уточками” - как после серии не совсем удачных косметических операций - нависаниями. Всё вышеперечисленное по цвету - как силикатный кирпич, изрядно передержанный в раскалённой печи.
Чем ближе к перевалу, тем более негуманный подъём.
Сколько времени понадобилось, чтобы, наконец, отвлечься от созерцания Горы и заняться “текучкой” по пробуждению к жизни кашляющего из-за недогрева мультитопливного “дракона” - один Аллах ведает. А может, и исполненные смирением и долготерпением попутчики, безропотно слонявшиеся вокруг кучи скарба из выпотрошенных рюкзаков, пока меня мотыляло с фотоаппаратом вдоль и поперёк микрорельефа в поисках наиболее выразительных ракурсов. Вообще, как обычно, я бессовестно забегаю далеко вперёд. ...Пробуждение оказалось настолько же тяжёлым и неожиданным, как после Новогоднего корпоратива, изобиловавшего чересчур разноплановыми напитками. Хоть распухшей головы от скомканной вместо подушки банданы не отрывай. Оказывается, во сне я даже ворочался: колючие остья травы сумели проковыряться сквозь пластиковую мешковину, чтобы хорошенько так оцарапать лопатки и поясницу. Ещё один критерий полной отключки, кстати. Ибо по жизни засыпать я приспособлен исключительно на боку (чаще - левом), и только когда полностью вырубаюсь, бессознательно "опрокидываюсь" в <труп-асану - зачёркнуто> шавасану. Хорошенько обдумав ситуацию, осторожно вздыбливаюсь на колени и локти (голова всё ещё упирается лбом в “израненный” травой мешок). Колко. Неудобно. Неохота лютая. Феерическая неохота. За похожей на бухарскую пиалу котловиной скалится останцами очередной “наверх”. В сравнении с 660-ю метрами до острой макушки Кизил-Яра этот “наверх” прекрасен. Но сопоставив взлёт рельефа с предваряющим его понижением, которое нам тоже придётся прочапать, к высоте Кизил-Яра хочется накинуть "недостающие" 6 метров, даже если их придётся выковыривать прямо голыми руками в каменистом грунте. - Уж если подкрался <“Полный Пэ” - зачёркнуто из уважения к студии Пучкова-Гоблина> Омэн, как тут без трёх шестёрок обойдёшься?
Даже когда тропа выполаживается, жара размазывает по камням.
Подъём тянется цепочкой восходящих волн: взлёт - пауза, взлёт - пауза. Не спешащая нас отпускать Кечьярии всё так же дыбится по правую руку, делая движение вперёд ещё более незаметным. В чистой теории, отдых должен был восстановить силы, но на практике это вопиющая ложь: даже призрачного намёка на мысли, кроме "поскорей бы дойти", нет и в помине. Фотоаппарат вытягивать из "кобуры" тоже не спешится: и так всё отлично. Единственный позитив - в прогибе безымянного перевала (Аллах его знает, это уже “настоящий”, старший Хачер Богази, "средний был ни так, ни сяк", или их бестолковый меньший братишка, что по сказочному канону совсем дурак), неохотно, но неизбежно растёт усечённый конус местечкового великана - Дирек-Таша. Иногда, чисто для разнообразия, думающей на английском языке "бессарабской" душе хочется написать его как “Директ-Аша”. Во-первых, гора в самом деле маячит ровно в створе подъёма. Поэтому “дирижирующий”, “указывающий дорогу”, просто прямой, наконец, "direct" как никогда уместен. Во-вторых, чисто молдавское "aşa" - "аша" - между прочим, пишется через точно такую "ş" с диакритической запятулей, как и в турецком - в переводе на русский язык (мой родитель, если что, из-под Волгограда) означает, ни много, ни мало, “так”. Что, в свою очередь, на украинском (мамуля моя из-под Киïва, ага) почти то же самое, но в свете рекламных плакатов Оранжевой Революции и лично господина Ющенко дополнилось подковой удачи, восклицательным знаком и облачилось в значительно более утвердительную форму: “Так!”. Правда, я сейчас немного похож на мультяша - Кролика Роджера, объясняющего, как он разыскивал адрес отважного сыщика Эдди Вэлианта?.. Это всё незаметно <подкрадывающийся песец – зачёркнуто> накрывающая "горняшка".
Долина Хачер во всей каменистой красе.
Успев основательно запыхаться, выходим к самому первому зелёному треугольнику "Camp" на высоте 3070 метров. От места отключения мозга до "Лагеря" всего несколько (это если не полтора-два) километра. Это ни разу не мешает чувствовать себя героем, да и вообще монстром современного пешеходства. Горизонтальных “позиций” вокруг столько, что даже штурмовой батальон с приданной ему тяжёлой техникой расквартировать проблем не составит. Вообще, “официальный” лагерь, отмеченный на карте как “Yedi Göller Bar/Camp”, находится рядом с чёрно-синей кляксой озера Дирек Гёль (Direk Göl). Там палатки стационарные установлены, мешки какие-то в огромную гору свалены. Разве не логично снова воспользоваться "бритвой Оккама" и поименовать всё вокруг "Диреком": ближайший родник - “Дирек-Су”, язык снега - “Дирек-Кар”, лысый, выпуклый, морщинистый лоб, на котором мы уже совсем скоро начнём “столбить” палатки - “Дирек-Алин”... Всё единообразно, синхронизировано, понятно. И для запоминания иностранцами доступно. В "настоящем" лагере - до него, этак, ещё с километр и метров сорок по вертикали - ни звука, ни движения. Мы не против: Türk lirası за стоянку-ночёвку просить некому. Хотя, теоретически, должны. Так в Сети, во всяком случае, жалуются. Завожу примус: "супчик жиденький, но питательный..." снова берётся варить Киса. Подозреваю, это у неё борьба с депрессией, после вчерашней тушёнки. Отрицание, гнев и торг позади, прямой путь к приятию. Шутка. Бешеному кабанчику с фотоаппаратом даже после вегетарианского супа отыщется, куда и зачем метнуться.
Перевальный взлёт. Уж лучше карабкаться по простым скалам.
С питьевой водой на плато Едигёль (пишу, в конце концов, всё по-русски, и плато называть стану по-русски!) в это время года проблем вообще никаких. - В тридцати метрах от “трапезной” из-под снежника не просто сочится, но бодро журчит ручей глубиной, достаточной для полного погружения 1.5 литровой бутылки из-под отечественной газировки "Gura Cainarului". Большего и пожелать-то трудно. Разве горячего душа или сразу джакузи с рюмочкой марочного десертного хереса, всенепременно из винограда сорта "Pedro Ximenez": приторно-сладкого, нереально ароматного, ластящегося к горлышку бутылки, как кунжутное масло, и примерно такого же тёмного. Но "Jagermeister", в общем-то, тоже неплох. Вторая по счёту скляночка на кону. А третью Бла-ародные Доны после Эмлера и Челикбуйдурана "раздавить" себе мыслят. Супец сегодня по-настоящему экспериментальный: во имя пущей "густенькости" Киса начисляет в кастрюлю несколько столовых ложек кускуса. Мне почему-то так и хочется обозвать его “мацой”, хотя по сырью и методологии изготовления это скорее слепленная в более крупные комочки манка. Ни то, ни другое, ни третье мы с Тимофеем Анатольевичем по жизни не едим. Но в походе аппетит приходит во время еды, а когда нормальная, горячая еда всего два раза в день, к “ вегетарианскому” супчику даже джерки с американскими корнями на закуску не нужны.
Первые шаги по плато Едигёллер.
Реально, кому вообще интересна какая-то вяленая в духовке, валящая наповал иноземными пряностями говядина, когда три мужика, не моргнув глазом, булькнули в классный вегетарианский супец положенных 250 граммов свиной тушёнки? А Киса, между прочим, точно так же, не моргнув глазом, начислила себе, как и всем остальным, по два полных половника “хрючева”?.. Ладно, ладно. Не стоит дразнить тех, кто имеет доступ к твоей пище*. Киса скромненько, всего один половник себе положила. НО ВСЁ-ТАКИ ПОСЛЕ “облагораживания” ужина вопиющей нехляльщиной. Так что сам факт "злостного нарушения нутритивных безобразий" никоим образом не отменяется! Ожидая закипания и заваривания чая, снова чапаю на холм, частично заслоняющий от нас Дирек-Таш: свет меняется настолько быстро, что оттуда вообще можно не уходить. Тем более что открывается потрясный вид на запад, в сторону терпеливо ожидающего нашего визита Эмлера - второй после Демирказыка вершины Аладаглара. Кроме этого, добавляется бомбическая панорама на северо-восток, на ещё более бугристое, чем Едигёль, плато с рэперским "погонялом" Хастаходжанын Яйласы (Hastahocanın Yaylası). Презабавное название. Хаста - “больной, пациент”. “Ходжанин” - “учитель”. Гм... “Больной Учитель”?!! Это турки сейчас о ком? Не о Пророке ли посланнике Мохаммеде?.. Стесняюсь спросить, а в каком, смысле, простите, “больной”? На всякий случай заранее извиняюсь перед всемогущим президентом одного из “субъектов Российской Федерации” (это с некоторых пор стало модным среди русскоязычной интеллигенции).
* (с) Очень злопамятная официантка Пенни, aka Кейли Куоко, "Теория Большого Взрыва".
Впереди - Директаш, 3510м. До него примерно час хода. Сил почти не осталось.
На очень ритмичном и волнообразном плато Хастаходжанын также присутствует “Большое Озеро” Бюйюк Гёль (Büyük Göl), которое, если верить названию, побольше едигёльских будет. Но его, к сожалению, полностью загораживает вероломная “горная коза” Кечьярии. Та самая, что 3332 метра в холке. Активно <онанируя - зачёркнуто> елозя указательным пальчиком по экрану GPS, прикидываю, что в следующий раз - почему-то есть уверенность, что мы к Аладаглару ещё вернёмся - где бы приныкать весь скарб, чтобы выделить несколько часов на штурм Дирек-Таша. Нет-нет, не настолько я безбашенный и самоуверенный, чтобы заниматься этим с севера (а заодно востока и запада) - тупо боюсь. Но вот с юга нарисована оранжевым "стрёмная" тропинка! Может, хватит энтузиазма и скалолазного опыта "запресмыкаться" на остающиеся до плоской, в общем-то, вершины триста метров?.. Вообще, это просто замечательно, что наш "ту-ду лист" растёт, пухнет и ширится. Человек движим желаниями, и пока они в организме в нужном изобилии присутствуют, на двусмысленный вопрос "Как здоровье?.." можно так же смело отвечать: "Не дождётесь"! Знать бы прикуп, набрал бы с вечера в термос водички из ручья, но... Вернёмся к этому вопросу завтра. А пока - начинает темнеть, Бла-ародным Донам не мешало бы уже начать паковать окружающий бардак в рюкзаки. Чужие люди (потенциально) вокруг шатаются, и совсем необязательно, что только турки. Бережёного иноверца что Иегова, что Заратустра, что Темаукель по мере сил и возможностей ограбить не дадут.
Супчик жиденький, но питательный - наше всё!!! Особенно - сотворённый Кисой.
...Как выяснилось, отбиваться в девять вечера никому не хочется. Но температура после захода солнца полетела к нулю настолько стремительно, что желания валандаться на свежем воздухе как-то резко поубавилось. Давайте прекращайте уже приличную трёхместную палатку в клуб "Крымнаш-Ностальжи" превращать! У Мисти в телефоне хранится богатейшая коллекция видеороликов. Как совместных, так и раздельных. В произвольных сочетаниях: то я с Мисти мелькнём, то Мисти с Кисой, то я с Кисой. Прямо настоящее походное свингерство. Мисти крут. Мисти запаслив. Даже Тимофея Анатольевича отыскал! Реально 100500 затёртых лет назад - в 2009-м - зажигали мы вчетвером на Кильсе-Буруне, хорошенько накатив ПКЮБ (Портвейн Красный Южнобережный, производство - “Массандра”), горлопанили хором "Нам любые дороги дороги...", и всё такое о любви к природе и погоде... Дядька ХАМмер лично присутствовал, Алик Алексеев, Светка, тогда ещё Кобоснидзе. Эх, душевно посидели, не поспоришь... Между прочим, с тех пор мы вместе, вчетвером, больше в горы ни разу не выбирались. Поэтому за сегодняшний вечер правильно было бы “впить” отдельно.
Лучшего места для ночёвки не найти. И пофиг, что всего 4 часа дня...
Не успеваем наведаться "в бар" за "Егерьмейстером" (имеется в виду мой рюкзак, а не "Yedi Göller Bar", что под горой да за озером, неосмотрительно это - к правоверным за "Эфесом", или что там у них взамен - айран? - подкатывать) как происходит мизансцена из Шестого Путешествия Трурля и Клапауция. Помните, демона Второго Рода, чудовище Мордона? Не поленюсь выборочно для адекватной визуализации зацитировать:
Снаружи царила полная тьма - хоть глаз коли; и тотчас послышались удары, словно кто-то невидимый, но наделённый ужасающей силой, пытался проникнуть внутрь, вызывая содрогание переборок. Лишь теперь друзья стали испытывать меньшее доверие к разумной безоружности, однако, сожалеть об упущенном было бесполезно. И поэтому они, опасаясь, как бы люк силой не повредили, открыли его изнутри. Смотрят - а в отверстие кто-то морду просовывает, однако о том, чтобы самому вслед за ней войти, и речи нет, столь она огромная... Не движется морда, плотно во фрамугу вошедшая, лишь глазки её воровски во все стороны бегают, пространство осматривая, а выражение у них такое, как будто оценивают, хорошо ли всё вокруг оплатится...
Похлёбочка нереальной живительной силы. Особенно - с добавкой!
Ну так вот, ...таращится в приоткрытый полог палатки люто небритая и загорелая луноликая рожа. Внимательно так, выбирающе нас и весь внутрипалаточный "гадючник" осматривает. Как будто оценивает, хорошо ли всё вокруг оплатится (см. выше). И чего тебе надобно, добрый человече?.. Английский у “дознавателя” на уровне неандертальца, но это не мешает понять, что желает дядя узнать, сколько нас, откуда, когда и куда двигаться собираемся. Не люблю подобных вопросов от незнакомцев, особенно ночью. Тем более, без предъявления хоть каких-то “верительных грамот” Хочется тебе денег - так и скажи: "Turk lirasi nerede?" Мы всё поймём. Может быть, даже заплатим. Но рассказывать, откуда, куда и зачем - добровольно нарываться заплатить за всю стопку прошедших и грядущих дней. А оно нам надо?!! Инглиш yok, дядя, туркиш тем более yok, да я вообще зулус-альбинос, по-вашему только merhaba и gule-gule "ферштейн"... И есть некоторая уверенность, что "гюляй-гюляй" - это именно то, что от тебя, о ужас, прилетевший на крыльях ночи, мы сейчас больше всего хотим. Покурлыкал дядя, покурлыкал по-своему, пропихнул откормленную ряху ещё глубже - по плечи, устроил нам переучёт - прям как козлёнок из мультика, что недавно считать научился - и отвалил, никаких денег не взяв. На утро, что ли, "отжим адекватного финансирования" перенес? А нам шо, нам нормальненько. Ща вот "Егеря..." всем начислю, и мы за здоровье аладагларского егерь-трактирщика самым всенепеременнейшим образом "накатим".
Вечер наступает стремительно (честно продолжаем лениться).
В успокоение расшатанной чуждым визитом нервной системы Мисти решает, что ностальгический видеоряд "не торт", и мы охотно переключаемся на аудио. "Господин горных дорог..." органично сменяется "Королевной...", а затем неожиданно звучит совершенно незнакомая композиция, которой я в репертуаре "Мельницы" и "Хелависы" до сих пор почему-то не слышал: "Дорога Сна". И настолько эта "дорога" в контекст грядущего "сна" не укладывается, что меня начинает штырить желание что-нить этакое - жизнеутверждающее - не сходя с места “отчубучить”. Выясняется, что подсознательно я вообще-то изначально был готов к подобному повороту событий. Мы разместили свой "Ханнах" так, чтобы мой тамбур распахивался аккурат в направлении Дирек-Таша. Это в свою очередь, значит, что самое время попросить Мисти <вон - зачёркнуто> транклюкироваться в собственную палатку вместе с неразлучной и нескончаемой "Старкой" и попробовать раскорячить штатив так, чтобы управлять проводным пультом управления камерой, уютно укутавшись в спальник. В принципе, получается. Но сначала всё-таки придётся подняться, одеться и помочь нашему "солисту" накидать на полог камней потяжелее. - Когда у палатки всего одна несущая продольная дуга, (две коротких поперечных не в счёт: это больше для увеличения жилого пространства, чем реальная "арматура"), подобная предусмотрительность лишней не будет. Стоим мы на возвышенности, продуваемой со всех галсов, а ветерок всё задорнее.
За пять минут до прибытия Заповедных Хранителей/Вымогателей.
Пока таймер, время от времени тихонько чирикая, отсчитывает пятиминутки выдержек, наблюдаю незаметный только на первый взгляд звездоворот. Это только у нас в Молдове, из-за умеренной волнистости окружающего рельефа небеса кажутся неподвижными. На Кавказе и Аладагларе всё по-другому. Внимательно смотришь на любой из срезов трапеции Дирек-Таша - пусть западный, пусть восточный - и пожалуйста: один гребень безжалостно пожирает колючих и ярких дщерей Ночи, а другой с не меньшей регулярностью их порождает! Обидно, что “центр вращения” неба не совсем удачно расположен - только длинные дуги на фото собираются. Задрёмывал я или нет? Скорее всего, да. И не раз: уж слишком быстро час пробежал. Хорошо бы, конечно, ещё разок повторить для верности. Но с нашим безостановочным галопом вдоль и поперёк Заповедника, какие тут, нафиг, повторения. Харч с утреца в организм умнём - и снова "в газ" до полика, потому что не совсем очевидно, где и как комфортно ночевать обломится. А сегодня - лафа, под спиной ни горошинки (во всяком случае, для такой "принцессы", как я).
Росчерки Чужих Пространств.
Мысленно перепроверяю: паспорт, деньги, камера, фонарик, нож, ложка, GPS... Всё на привычных местах. Ажур. Вот, кстати, о GPS... Скорректировав на десять минут мобилко-будильник - рассветы с каждым днём у нас всё раньше и раньше - в последний раз “рачкую” из палатки на аладагларский простор. Не естественных потребностей ради, но вольного кислорода “пыхнуть”, в ночной Едигёль “повтыкать”. Очень интересный он заполночь: чёрно-бело-полосатый, прямо как зебра. Снежникам, чтобы от коренных пород дистанцироваться, даже блёклого мерцания звёзд на такой высоте достаточно. Если запрокинуть лицо в самый зенит, небо становится ещё больше, неподвижней, отстранённо-одиноким, что ли... Чувствую себя огромной донной рыбой, рассматривающей окружающий мир сквозь пыльную стеклянную крышку сферического аквариума. Теперь не помешало бы ещё мозг от внутреннего диалога избавить. Забавный у меня внутренний диалог получается. Можно сказать, тематический. Если не слишком заморачиваться с бессмертием и родственными отношениями, что ни строчка, что ни контекст - однозначно про нас:
Так выпьем же ещё - есть время до утра,
А впереди дорога так длинна;
Ты - мой бессмертный брат, а я тебе - сестра,
И ветер свеж, и ночь темна,
И нами выбран путь - Дорога Сна...
По ней я и отбуду, пожалуй. C Вашего позволения.